- Всякий раз когда до моих ушей долетала слава о подвигах Воина Духа, мое сердце не уставало радоваться, - торжественно произнес старик, положив руку на плечо Хении. - Я горжусь тобой словно родным сыном, и прослышав, что ты решился на самый главный подвиг в жизни мужчины, приехал, чтобы поздравить тебя и поднести свои дары.
Хения выслушал его слова с достоинством, как и подобает вождю.
- Для меня честь, принимать тебя у костра моего племени и в моей палатке, вождь и брат мой... - начал было Хения, но вдруг запнулся, на миг лицо его утратив выражение торжественности, разгладилось в мимолетной улыбке.
Антинэнко непонимающе взглянул на него и тут же вскинул седые брови, увидев золотисто русую макушку выглядывавшую из-за плеча Хении. Однако, видно даже встав на цыпочки, девушка ничего не смогла увидеть, потому что через светлая головка показалась с боку от Хении, но люди стояли вокруг вождей плотно и она нашла щелочку с другой стороны, между плечом Хении и Хмурого Дождя. Орел Солнца взглянул на Хению, которого нетерпение подруги занимало больше, чем его слова, но старый вождь был мудр, а потому снисходителен и не обиделся на него.
- Это твоя невеста? - с улыбкой спросил он.
-- Это та, которую милостивые духи даровали, чтобы скрасить одинокие ночи этого воина, - ответил Хения выводя Белую из-за своей спины и ставя ее перед Антинэнко.
Старик вдруг отшатнулся, тяжело сглотнув, а Белая невольно прижалась к Хении. Но она заметила нечто странное: на шее старого вождя, меж его многочисленных украшений, висела на веревке засаленная и обтрепанная тряпичная кукла, из тех, которые сами себе шьют дочери фермеров.
- Солнечный Луч, - прошептал старый вождь и отвернувшись отошел к подаркам, которые привез молодым.
Улыбающаяся Женщина, подошла к Белой и отвела ее обратно в типи Легкого Пера и все же Хения, улучив момент, успел переплести свои пальцы с пальцами любимой, стиснув ее ладошку. В этот вечер Белой приготовили потельную палатку, такую низкую и тесную, что она должна была вползти в нее на карачках и едва поместилась там с Птичьим Облаком, грузной женщиной с круглым некрасивым лицом и тонкими жиденькими косицами, которые сейчас прилипли к ее полной мокрой груди, похожие на разлахмаченные тесемки. Она все время плескала из миски водой на горячий камень, что лежал прямо в раскаленных углях очага, поднимая густые клубы пара, при этом не переставая монотонно петь. Все тело Белой стало влажным от проступившего пота, а вскоре он стал стекать с нее, как будто ее окатили ведром воды. Но хуже всего было то, что ей становилось все труднее дышать. Пот заливал глаза и она то и дело смахивала его со лба и ресниц, хватая ртом горячий воздух, и выжидающе смотрела на Птичье Облако, боясь пропустить знак, что уже можно покинуть потельню. Птичье Облако была первой женой Каменного Глаза и славилась сильным голосом. Легкое Перо рассказывала, что как-то Птичье Облако пела без отдыха всю ночь, восхваляя подвиги каждого мужчины племени. Сейчас она, зачерпнув миской в лохане с водой, наклонилась, чтобы плеснуть воду на камень и Белая, вытерев ладонью обильно льющийся по лицу пот, уже хотела спросить, как долго им еще сидеть в потельной, но застыла с открытым ртом. Женщина выпрямилась и Белая увидела, что перед ней сидит не Птичье Облако, а Хения. Отблески огня играли на его суровом лице. Он смотрел на нее черными провалами глаз, Белая не видела их выражения, только темноту.
- Твое тело очистилось... - услышала она его голос, при этом лицо его оставалось неподвижным, а рот плотно сжатым. - Но ты здесь, чтобы очистить свой дух.
- Не понимаю... - пробормотала Белая, чувствуя, что еще немного и потеряет сознание от духоты. - Что ты здесь делаешь? Где Птичье Облако?
Вместо того, чтобы ответить, Хения наклонился к очагу и плеснул на него еще воды. Вода зашипела на раскаленном камне, поднявшись густым клубом пара, а когда пар разошелся, задыхающаяся Белая увидела, что перед ней сидит Когтистая Лапа с миской в руках, а на его влажной груди, сквозь прилипшие к ней густые пряди волос, отчетливо багровели шрамы от медвежьих когтей.