- Что хотела от тебя эта женщина? - подошла к Белой Осенний Лист, как только Сосновая Игла отошла.
- Она сделала мне подарок от чистого сердца и хочет помириться со мной.
- Она тебе так сказала? - допытывалась Осенний Лист с подозрением оглянувшись на Сосновую Иглу, стоящую у большого костра и мрачно глядевшую в огонь. - На твоем месте, я бы ничего не брала из рук этой женщины.
- Но она хотела помириться.
- Она не может этого хотеть. Когтистая Лапа ушел, оставив ее, и она зла на тебя, потому что он не премирим ко всему, что касается бледнолицых и ушел из-за тебя.
- Она сказала о том же, - поникла Белая. - Она сказала, что это Когтистая Лапа заставлял ее ненавидеть меня.
- И все-таки не верь ей. Ее мать была ведьмой и делала то, что не под силу было даже шаманам. Она приворожила брата Когтистой Лапы к своей дочери, а он, я помню, был очень красивым. Многие девушки с надеждой смотрели ему вслед. Он мог позвать любую из них, а он вдруг выбрал худую и угрюмую Сосновую Иглу. Тогда многие девушки закрыли свои лица, чтобы никто не видел их слез, некоторые даже обрезали свои косы, а через какое-то время брат Когтистой Лапы зачах от непонятной болезни и Серая Сова ничего не мог поделать. Он даже не мог сказать от чего сильный воин теряет не только силы, но и разум. Когтистая Лапа сильнее своего брата. Пусть он вынужден был взять Сосновую Иглу после его смерти и заботиться о ней, но он так и не приблизил ее к себе. Она боится его. Поговаривают, что она не может сотворить с ним то, что проделала со старшим братом, потому что у него есть сильный амулет. Ты ведь тоже заметила ту кожаную повязку, которой перетянуто его запястье?
Белая кивнула.
- Говорят, это он и есть. Когтистая Лапа сам сделал его. Он никому ничего не говорит. Сосновая Игла яриться, что дикая кошка, но не может заставить его сделать то, что хочеться ей.
- Думаю, не нам с тобой осуждать ее, несчастную в любви. Я рада, что она больше не хочет вражды со мной, и если бы она была такой, как ты описала ее, то думаю, она ни за что не подошла бы ко мне, предлагать мира.
Осенний Лист покачала головой, как-то странно взглянув на подругу. Она, как будто колебалась, решаясь что-то сказать.
- Ты моя подруга, - сказала она наконец. - И я не хочу, чтобы с тобой случилось что-то недоброе. Я могу сказать тебе только то, что мой муж и Когтистая Лапа были лучшими друзьями и Широкое Крыло хорошо знает его. Какой бы подарок тебе ни сделала Сосновая Игла, лучше выбрось его. Эта женщина не умеет радоваться.
Свадьба закончилась тем, что Хению и Белую поставили лицом на восток, им на плечи накинули тёмно-синие одеяла, символизирующие их прежнюю жизнь. Антинэнко благословил молодоженов, потом начиналась церемония семи шагов: Белая и Хения в семь шагов обошли костер, семь раз останавливаясь, чтобы дать друг другу новое обещание, а после с брачной песни, затянутой Птичьим Облаком, всем племенем, проводили в типи к огню их совместного очага. Когда они наконец остались одни, Хения молча раздел Белую и посадил на циновку не глядя на ее обнаженное тело. Он был собран так, что нагота возлюбленной не трогала его. Рядом с тлеющим очагом лежало перо кондора и пучок сухой полыни. Оставаясь все таким же сосредоточенным, Хения подпалил полынь и начал водить ею вокруг тела и над головой Белой негромко молясь духам, а когда девушка прикрыла лицо рукой, чтобы не закашляться от горького дыма, он мягко и настойчиво отвел ее в сторону. Потом взяв перо провел им по щекам Белой, призывая на нее благословение Солнца. Она улыбаясь смотрела на мужа, прислушиваясь к его хрипловатому негромкому пению.
- Хайя! Духи предков храните мою жену, чтобы в ее тело не входили болезни, а Солнце прогоняло стужу из дней ее жизни. Дайте ей долгую, полную и счастливую жизнь. Дайте ей дожить до старости, - тихо напевал он.
- Спасибо, - прошептала Белая, когда он закончил молиться и окуривать ее дымом священной полыни.
Он сел напротив так близко, что его колени прижались к ее, откровенно любуясь ею, а Белая нежилась под его любящим взглядом. Она понимала, что Хения, так же как и она, хотел бы запомнить эту ночь и терпкий запах полыни стоящий сейчас в типи. Оба слишком хорошо знали, как быстро, почти мгновенно, сгорают ночи в любовном пламени, а им хотелось помнить... Эта ночь должна стать особенной.