На следующий день к десяти утра, как и было указано в записке, мисс Уолш подходила к нотариальной конторе "Гордон и К". Она не стала брать экипаж. Хоть и было пасмурно, но дождя не было, и Эбигайль не отказала себе в удовольствии пройтись пешком. Среди городской толчеи она чувствовала себя странно одиноко. Проходящие мимо люди были отчужденнее и равнодушнее деревьев в лесу. Город казался холодным бетонным ущельем, вместившим в себя тьму суетливых жизней. Она подошла к дому конторы, у чьих дверей топтался сам старик Гордон. Эбигайль остановилась пораженная. Господи помилуй! Как же он постарел за то время, что она его не видела. Седые волосы поредели, а худоба стала хрупкой, но он держался все так же прямо и продолжал носить фраки излюбленного покроя, не смотря на то, что они давно уже вышли из моды. Эбигайль подошла ближе и, волнуясь, тихо позвала:
- Мистер Гордон?
Он с досадой обернулся, как человек, которого оторвали от важного занятия и вдруг застыл, прижав ладонь к сердцу.
- Эби? - прошептал он, когда подошедшая дама подняла с лица вуаль. - Боже мой... - протянул он к ней дрожащие руки: - Так это все же вы! И вы живы! Вы здесь! Господи, радость-то, какая! Не было дня, чтобы мы не оплакивал вас...
- Мы? - смеясь сквозь слезы, прошептала Эбигайль, бережно обнимая старика. - Я так рада видеть вас в добром здравии, по-прежнему бодрым и энергичным. Но кто это мы, мистер Гордон?
- То есть как это кто? - промокнул слезящиеся глаза клетчатым платком старик. - Я и Джеймс, разумеется...
- Джеймс? - тихо спросила молодая женщина. - Он... он здесь?
Она выглядела потрясенной и видно пыталась понять то, что только что сказал мистер Гордон.
- Дорогая моя, - переполошился старик, заметя ее бледность и поддержав ее под руку. - Давайте зайдем... Сейчас, сейчас... - хлопотал он возле нее, подводя к открытым дверям.
Они медленно прошли контору под пристальными взглядами клерков, изнывавших от скуки над переписыванием документов, и вошли в кабинет, отделанном дубовыми панелями с громоздким старинным столом, на котором стояла неизменная литая чернильница и рядом толстый свод законов с разлохмаченными страницами. Одну стену занимали шкафы с книгами, другую камин с висящим над ним портретом важного сановника, сосредоточенно взирающего на вошедших. Кабинет освещала лампа под зеленым абажуром на столе и стенные бра по обе стороны портрета, дававшие рассеянный молочный свет. Усадив женщину в мягкое кожаное кресло, мистер Гордон бросился к конторке, отворил одну створку и достал пузатую бутылку коньяка. Плеснув коньяк в хрустальную рюмку, которую извлек оттуда же, поднес ее гостье.
- Вы сказали, что Джеймс здесь, рядом? - слабым голосом спросила Эбигайль, после того как одним махом выпила коньяк, с надеждой глядя на старого стряпчего.
- О, конечно, конечно, дорогая моя, девочка! - Взяв из ее рук пустую рюмку, мистер Гордон, успокаивающе погладил ее пальцы. - И ведь мы оплакивали вас, считая погибшей. Не странно ли, что мы схоронили вас обоих, но вы, оба, вернулись из того проклятого и опасного края живыми и здоровыми.
- Оплакивали? - нахмурилась Эбигайль. - Но почему? Откуда вам было знать, что я погибла?
- Позвольте и мне сесть, дорогая, - попросил он. - У меня от всего этого: от того, что вижу вас и что это не чей-то глупый розыгрыш, голова идет кругом и ноги совсем держать перестали, а нам ведь о многом еще предстоит поговорить.
Он налил в рюмку, которую не выпускал из рук, коньяку, отпил его, словно горькое лекарство, поморщился и спросил:
- Может кофе?
- Да, пожалуй, - задумчиво ответила Эбигайль, занятая своими мыслями, и повторила: - Но как?
- Как? - Развел руками добрый старик и, вздохнув, укоризненно проговорил: - Как только вы, не послушав меня, отправились в тот дальний дикий форт к Джеймсу, а ведь я вас предостерегал от сего опрометчивого поступка, помните? Буквально через полмесяца объявился он сам. Мы послали туда письмо для вас, но вскоре получили ответ, что до назначенного форта не добрался никто из обоза в котором вы ехали, и что где-то на полпути к форту Десс на вас напали краснокожие дикари, всё пограбили, а людей перебили. Это было ужасно, - покачал седой головой стряпчий. - Я долго не мог оправиться от подобного известия. Но как вы спаслись? Где были все это время?