- Разумеется, если бы эта особа действительно являлась сестрой моего мужа, а не какой-то проходимкой, я бы слова поперек не сказала.
- Но ведь это может подтвердить ваш муж, - резонно заметил Сликер, прищурившись на Клару.
- Да кто она такая?! - вскочив, закричала Клара, уперев руки в бока. - Джеймс ни за что не признает ее, а полагаться на слова, выжившего из ума старика, никто не станет.
Эбигайль встретила растерянный взгляд брата. Она вспомнила те дни, когда он, не задумываясь, принимал ее сторону. Как он подрался из-за нее с забиякой Модестом, сыном пастора, и как тот жестоко отколотил его. В тот вечер Эби пробралась в его комнату и крепко обняв, пообещала всегда любить его. Конечно, ей будет тяжело, когда сейчас он откажется от нее. Намного тяжелее, чем когда она отправлялась за ним в неведомый форт Десс. И Джеймс видел, что отрекись он от нее сейчас, она простит его.
- Но, дорогая, - тихо произнес он в гнетущей тишине, стоящей в комнате, - она, же моя сестра.
- Идиот! - взвизгнула Клара и, отвернувшись от него, обвела глазами присутствующих. - Эта дрянь одурачила вас всех до такой степени, что вы открыли перед ней двери своих домов, тогда как достойных оставили в стороне. Что вам про нее известно? Вы и понятия не имеете, откуда она тут такая взялась. Только я потрудилась навести о ней справки и, между прочим, она жила среди дикарей, у этого индейского сброда, который, как всем известно, пожирают своих врагов! Задайтесь же вопросом: как ей удалось выжить? Судя по тем масляным взорам, что вы бросаете на нее, только распутством!
- Ну, это уж слишком! - вскочил на ноги О'Генри.
- Клара! - одновременно с ним прикрикнул на жену Джеймс.
- А ты помолчи! - тут же накинулась на него разъяренная женщина. - Раз не можешь сказать ничего путного и отстоять наши деньги, которые по праву принадлежат нам. Пусть убирается обратно к своим индейцам, ей не место в приличном обществе, которое она, на самом деле, позорит своим присутствием. Пусть убирается, но без моих денег.
- Вы ведете себя отвратительно! - брезгливо заметил ей О'Генри.
От возмущения его лицо пошло темными пятнами, что касается Эбигайль, она даже бровью не повела, лишь задумчиво смотрела на красную от гнева, увешанную драгоценностями в желто синих шелках, с жестким от помады кудряшками Клару. Склочным выражением лица, она походила на крикливую фермершу.
- Конечно, я вернусь к ним, Клара, - тихо сказала Эбигайль. - Но денег моих родителей ни ты, ни Джеймс не получите, а если будете упорствовать и настаивать на своем, отсужу не только свою, но и долю брата. Я не допущу, чтобы отец лишил собственное дитя куска хлеба.
- Что?! - радостно взвилась Клара. - Какая подлость! Вы свидетели, как нас нагло обирают! Теперь видите, что она такое! Что ты молчишь, Джеймс, когда тебя оскорбляют подобным образом?!
- Джеймсу прекрасно известно, что наш отец завещал долю от наследства в пользу его детей, - сказала Эбигайль, обрывая поток ее воплей.
- У нас нет детей! И тебе, мошеннице, это известно! Ты ведь на это рассчитывала? - обнажила мелкие зубы Клара.
- Совершенно верно, у тебя нет, и не будет детей, но у шошонов растет сын Джеймса.
- Озерная Лилия, - прошептал потрясенный, в миг, раздавленный Джеймс, опираясь на спинку стула с которого только что вскочила Клара.
- Я признала ее и Ашкия, брат, и намерена принять участие в их судьбе. Потому, господа, прошу вас рассмотреть это дело со всей тщательностью и узаконить право на наследство отца Ашкии, сына Джеймса Уолша.
- Он никогда не признает этого краснокожего ублюдка! Никогда! - закричала вне себя от негодования Клара, топая ногами. - Что ты стоишь, безмозглый тюфяк?! - задыхаясь, неистовствовала она.
- Боюсь, что если мистер Уолш не признает этого мальчика, то ему не перейдут деньги его деда, - негромко сказал мистер Сликер, игнорируя вопли Клары.
Эбигайль кивнула.
- Не важно, как ты решишь, Джеймс, - сказала она ему, - только знай, я не оставлю племянника. Я все сказала.
Она встала и, поклонившись, попрощалась с присутствующими. О'Генри последовал за ней, кинув косой взгляд на бледную и словно бы осунувшуюся Клару. Джеймс, соляным столбом, застыл на месте в глубокой задумчивости, не замечая гневных, презрительных взглядов жены. Стряпчие и поверенный тихо переговаривались над разложенными на столе бумагами.
- Вы были восхитительны, - надев цилиндр, догнал Эбигайль О'Генри, подхватывая ее под руку. - Вы необыкновенная женщина. А Джеймс... Да после того, как он узнал, что у него растет сын, он взглянуть не сможет на свою жену.