Он ждал, что она, оскорбившись, встанет и уйдет, и находил это правильным, но она, молча, поднесла кружку к губам, наклонив голову так, что поля шляпки закрыли ее глаза. Он понял - своим молчанием, она давала понять, что его все же вопрос неуместен.
- Ладно, тогда так... - решил зайти с другого конца шериф. - Стоит ли эта поездка того, чтобы подвергать себя риску попасть в плен к индсменам, а то и лишиться жизни? Это уж как повезет.
И тут впервые за все время их разговора она, кажется, заволновалась.
- Но какова вероятность того, что индейцы нападут? - живо спросила она.
- Ну... - шериф щелчком сдвинул шляпу со лба на затылок, открывая загорелый лоб. Не уж то испугалась? - Сто к стам, мэм, и это так же верно, что я сижу сейчас перед вами. Послушайте, я бы не пытался отговаривать вас от вашей затеи, по мне едьте вы хоть в пустыню Аравийскую без глотка воды, словечка бы не сказал, если бы не Хения со своими Равнинными Волками. Он нам тут всем как кость поперек горла встал, а ему, вишь, форт Иссэнд, как бельмо в глазу. Он уже его сжигал, а Иссенд вновь отстроился. Вот он лютует и бесится, а все равно форт ему не по зубам будет. Так на что вам в этакий бурлящий котел лезть?
- Но почему ему так важен Иссенд?
- Так именно сюда его пытаются залучить, если не для того, чтобы договориться, то уж чтоб точно взять в плен. Он один из тех вождей сиу, кто до сих пор не поставил своего тотемного знака под договором о передачи этих земель штатам и своем переходе в резервацию. Можно было бы и без его закорюки обойтись, так ведь он подговаривает других вождей не подписывать договора. Куда это, скажите, годиться? И поймать его нет никакой возможности. То тут появится, то в стороне форт разорит. Носиться по прерии, словно дьявол по седьмому кругу ада и не знаешь с какой стороны его ждать. Внезапно появляется и так же внезапно исчезает, а загонишь его в ловушку, выскальзывает из рук словно рыба.
- Но ведь может случиться так, что он пропустит этот обоз?
- Э, нет, - покачал головой шериф. - Обоз везет оружие, а уж патроны и винтовки этот краснокожий черт нипочем не упустит. Вам бы обождать по-хорошему, пока в форт не повезут продовольствие.
- И Хения пропустит мирный обоз?
- Пропустить он его, конечно, не пропустит, но женщину может и пощадит.
- Тогда я не вижу разницы ехать мне с военным обозом или продовольственным. Под пулю я могу угодить и там и там.
- Так-то оно так, и все же подумайте хорошенько над тем, о чем я вам здесь толковал.
- Благодарю за участие, шериф, - встала она из-за стола, попрощалась с ним и поднялась в номер.
Что ж, теперь, когда она узнала о Хении чуть больше, речь шла уже не о том, чтобы найти его, а о том, чтобы он принял ее обратно. Ее стали одолевать сомнения. Не для того ли он отправил ее из племени, чтобы развязать себе руки? И теперь, не увидит ли он в ней врага? Есть ли у нее надежда еще раз посмотреть на него, сказать ему, что он станет отцом? Может статься, что когда ее убьют, он даже не взглянет на ее тело, равнодушно пройдет мимо, позволив оскальпировать его.
- А что я тебе говорил? - Ворчал Фризелл на следующий день, после разговора шерифом с Эбигайль Уолш. - Ставлю пинту пива, что в форте у неё любовник. Женщина только в двух случаях плюет на все и вся: и на индейцев, и на свой скальп, имею я ввиду.
Он и шериф стояли на веранде салуна, наблюдая, как незнакомка укладывает свой саквояж в фургон и, подобрав юбки, влезает на козлы, чтобы занять место рядом с возницей. На этот раз она была в темной юбке, жакете и неприметной шляпке повязанной лентами под подбородком.
- Это если что-то угрожает жизни ее ребенка, - развивал дальше свою мысль Фризелл, - и если она стремиться к своему любовнику. Вот теперь и пораскинь мозгами: детей в форте не водиться, стало быть, там у нее любовник, а это может быть только майор не ниже.
- У майора семья в Нью-Йорке, - хмуро заметил шериф, которого доводы Фризелла невольно заставляли соглашаться с ним.
- Разве ж, это помеха? - Самодовольно хмыкнул трактирщик. - Где им еще безбоязненно видеться, как не здесь, подальше от его семьи. Вот и выходит, приятель, что у нас на глазах свершается грех прелюбодеяния.
- Грех, - задумчиво проговорил шериф, глядя как из салуна с гоготом, и громкими шутками вываливаются солдаты, сопровождающие обоз. За напускной бравадой они пытались скрыть свою тревогу, а то и испуг. Фризелл покачал головой, он отлично знал, этим бравым солдатам, для того чтобы хорошенько расслабиться и забыться, понадобиться много виски и неделя хорошей беспробудной пьянки.