- Не разговаривай! - Прикрикнул на нее Пронырливый Барсук.
Он и без нее знал, что воину не пристало возиться с женщиной на сносях, но колебался недолго, ведь это была Белая. Поддерживая ее под руку, он пронзительно свистнул, призывая одного из своих товарищей, что был поблизости. Подъехал мальчишка, только недавно принятый к Барсукам, испуганно глядя на молча корчившуюся женщину.
- Позови кого-нибудь из женщин, потом найди ее мать, - отрывисто приказал ему Пронырливый Барсук.
Мальчишка кивнул и послал коня в галоп, но к ним из двигающейся вереницы обоза уже бежала Смеющаяся Женщина с двумя женщинами. Пронырливого Барсука отогнали от роженицы и он, предупредив товарищей, что остается охранять жену вождя, велел им смотреть за обозом до возвращения Черных Лисиц или Равнинных Волков. Пока не появилась встревоженная Легкое Перо, три женщины соорудили над стонущей роженицей навес из веток и одеял. Одна из женщин осталась снаружи поддерживать костерок и смотреть за водой в котелке, поставленный прямо на раскаленные угли. Вторая женщина поспешила за обозом, чтобы найти Осенний Лист и передать Бурому Медведю, что Белая остается на поляне Большого Валуна, что пронырливый Барсук уже позаботился послать вперед одного из товарищей предупредить Хению, и что сам он остался у наспех сооруженной палатки, готовый отразить любое нападение, будь то животного или человека.
Когда мимо Пронырливого Барсука протащилась последняя волокуша самой бедной и многодетной семьи, три молоденькие дочери Смотрящего Назад игриво захихикали, смотря на него и одна из них подошла к юноше, чтобы заговорить. Несмотря на его неприступный вид, она спросила:
- Что ты делаешь здесь один среди женщин, и почему они так хлопочут?
В это время Белая издала крик боли, и Пронырливый Барсук мрачно посоветовал девушке:
- Проходи.
Девушка посмотрела в сторону палатки, на идущую к ней Осенний Лист, и неуверенно предложила:
- Я могла бы помочь.
Но подошедшая Осенний Лист строго отчитала ее и девушке, надеявшейся стать ближе к Пронырливому Барсуку, пришлось догонять своих сестер. Эту девушку звали Розовый Куст. Прошлым летом, в день, когда у нее начались кровотечения, ее отец, Смотрящий Назад, устроил праздник, чтобы дать понять, что его дочь стала девушкой и готова к замужеству. В такой день возле палатки не возбранялось появляться молодым людям, это даже поощрялось, не говоря уже о бывалых воинах имевших известный достаток. Но сердце Розового Куста забилось только раз, когда она увидела среди подошедшего к ее палатке с друзьями Пронырливого Барсука. Но он прошел мимо ее типии, мельком взглянув на саму виновницу торжества, сидевшую на праздничной циновке среди блюд, которые наготовила ее мать. Там были и орехи, и яблоки, и мед, и жареное мясо. Отец по такому случаю расстарался, отправившись на охоту. Еще бы! Ведь за известие, что его дочь, которую он объявил невестой, принесут подарки. Подарки дарили, даже сватались, и два молодых человека с которыми она играла в детстве, уже стояли возле ее типии с одеялами, но Розовый Куст ждала Пронырливого Барсука. Никто не знал о ее сердечной тайне, даже самая близкая подруга и сестра Фиалка, которая сейчас тянула ее за руку, побуждая следовать за собой.
- Почему ты не хочешь уходить? Почему твои ноги не идут, словно приросли к этому месту? - возмущенно оглядывалась она на Розовый Куст. - Почему ты упорствуешь? Пойдем скорее. Мы же не раз слышали с тобой от старух, что духи могут прогневаться на девушку, если она сидит рядом с роженицей. Тогда девушка лишится целости, а это тяжелый проступок. Ты же не хочешь быть отверженной?
- Ничего такого я не хочу, - смущенно пробормотала Розовый Куст. - Я только хотела немного постоять рядом с Пронырливым Барсуком.
- Вау! - всплеснула руками Фиалка, отпустив, наконец, Розовый Куст. - Ты отдала сердце этому негоднику? Вспомни свои слезы, когда он дергал тебя за косы. Не ты ли лила их, когда он залил медом шкурки, которые ты мездрила? Вспомни, как он запачкал твою нарядную одежду, толкнув тебя в реку с тиной, и тогда твое сердце отвернется от него.
- Я все помню, сестра, - вздохнула Розовый Куст, понурившись. - Но от этого мои мысли о нем не становятся холоднее, наоборот, когда я думаю о тех проказах, мои мысли становятся теплыми, лаская сердце.
В досаде Фиалка только ногой топнула. Закусив губу, она смотрела себе под ноги и Розовый Куст, хорошо зная сестру, поняла, что той известно что-то такое о чем она не решается сказать. Розовому Кусту оставалось только молча ждать, не подгоняя сестру своим нетерпением. Фиалка коротко взглянула на Розовый Куст, потом еще раз и решилась: