Перед ней какой-то солдат кинулся к женщине, схватив за волосы и запрокидывая ее голову назад, замахнулся кавалерийской саблей, чтобы рубануть по горлу. Ему было жалко пули для индейской шлюхи. Зато Белой было нисколько не жаль для него, и она, бросив ружье, выстрелила из пистолета. Женщина высвободилась, но прежде чем с плачем убежать и спрятаться, оглянулась на того, кто спас ее. Это была одна из родственниц Сосновой Иглы. Женщины стойбища спасались, как могли. Эбигайль наклонилась за ружьем, когда увидела, что на нее разворачивает своего коня синий мундир, и, вонзив шпоры в его бока, посылает вперед, замахиваясь саблей. Уже не раздумывая, Эби выстрелила в него из пистолета. Всадник резко откинулся назад, выронив саблю и повалился с лошади, которая почувствовав неладное замедлила шаг, а потом и вовсе встала. Тяжело дыша, Эби, снова подняла ружье и перешагнула через офицера, а о том, что это был офицер, говорили погоны полковника на залитом кровью мундире. Пуля угодила ему в лицо и Эби различила лишь тонкие усики над бледной приоткрытой губой и ровный пробор разделяющий темные, гладко приглаженные волосы. Но и этого хватило, что бы узнать О Генри. Ей было все равно, никаких чувств по этому поводу она не испытала. Ей хотелось только одного, побыстрее добраться до ручья, к своим. Она уже подбегала к нему, когда увидела спокойно въезжающего в разросшийся у ручья кустарник всадника. Оттуда донесся грубый хохот и выстрел. Всадник, привстав в стременах, вытянул шею, что-то высматривая в зарослях. Похолодев, Эбигайль опустила Иньяна на землю, и мальчик, дрожа, тут же вцепился в ее тунику. Он все понимал, и будет помнить об этом всю свою жизнь. Солдат, кажется, увидел то, что высматривал, потому что медленно поднял ружье, не торопясь выцеливая свою добычу. Одновременно с ним вскинула свое и Эби, но выстрелила раньше, так что солдат взмахнув руками и впустую пальнув в небо, повалился из седла, запутавшись ногой в стремени. Одним резким движением Эби перезарядила ружье и, подхватив, притихшего Иньяна подмышку, побежала к кустам, почти столкнувшись с, вывалившимся оттуда на звук выстрела, еще одним солдатом. Выпустив Иньяна, Эби перехватила ружье и как когда-то обрушила его приклад на голову врага. Замирая от страха того, что может увидеть, Эби подхватив притихшего мальчика, вломилась в кусты. На берегу ручья у самой воды лежала Осенний Лист. Ее тело было поколото штыком в живот и грудь, с головы снят скальп, но ее пальцы сжимающие рукоять ножа и после смерти не разжались. Зажав рот руками, Белая давилась рыданиями.
- Прости... о прости меня... - шептала она, упав на колени и прикрывая глаза подруги. - Я не успела... не успела...
Рядом плакал Иньян, поскуливая как потерянный щенок. Из кустов выбралась дрожащая Легкое Перо с растрепанными седыми косами с осунувшимся от скорби и неотвратимости лицом. На руках она держала Маленького Орла, в люльке за спиной, спала Эйлен. Эбигайль бросилась к дочери и убедилась, что малышка жива и невредима, а Легкое Перо стоя над Осенним Листом, утирала слезы текущие по ее морщинистому темному лицу. Она видела, как молодая женщина храбро бросилась на врага, яростно защищая своих детей. Потому что не имело значения, твой собственный ребенок укрылся у тебя за спиной или нет. Когда нападал враг, все дети племени становились твоими, родными... Эбигайль напряженно прислушивалась. Звуки бойни со стороны лагеря утихли, отчего стало еще тревожнее. Легкое Перо с опустошенным от горя взглядом, наклонив голову на бок, тоже прислушалась, потом медленно начала отвязывать от пояса и плеч веревки, привязанной к ней люльки. Белая поспешила помочь и повесила люльку на себя. Легкое Перо как следует, закрепила вокруг ее талии и плеч веревки и знаками показала, что хочет, посмотреть, что твориться в лагере, показав на кусты, за которыми Белая должна была укрыться вместе с детьми. Кинув, Эби подхватила Маленького Орла и взяла за руку Иньяна, которого бабушка Легкое Перо гладила по голове, подбородок у ребенка дрожал. Белая устроилась в кустах так, что бы не видеть тела Осеннего Листа, слишком тяжело было смотреть на нее. Она потом сделает для подруги все, что положено, но не сейчас. Бог знает, что она передумала за это время. Утомленный ужасными впечатлениями, Иньян уснул, а Маленький Орел, словно что-то чувствуя все время хныкал и тогда, Белая зажимала ему носик, как делала это когда-то его мама и малыш сразу же послушно затихал. Малышка Эйлен заворочалась в своей люльке, и Эби пришлось ее снять, что бы взять на руки и покормить. Как ни жалко было будить Иньяна, но он должен был в это время присмотреть за Маленьким Орлом, пока она кормила дочь. Через какое-то время к ручью вышла Легкое Перо с Серой Оленихой и Эби тут же поднялась на ноги, обнаруживая себя. Женщины замахали ей, зовя за собой и показывая, что опасность миновала, и Белая подхватив Маленького Орла на руки с цепляющимся за подол ее туники Иньяном, вышла к ним. Легкое Перо сразу же подхватила Иньяна, а Серая Олениха взяла Маленького Орла, причитая над сиротой. Три женщин держа на руках детей, побрели в лагерь. Безрадостная картина предстала перед ними. Между поваленными типи лежали убитые, над которыми исходили скорбным плачем родные и выжившие соплеменники. Солдаты ушли, забрав своих погибших товарищей. Кто-то поднимал втоптанные в землю палатки, кто-то подняв руки к небу молил Ватанку принять дух погибшего. Кто-то потерянно и отрешенно бродил по лагерю, подбирая остатки утвари, больше походя на безумца. Тут и там раздавались истошные вопли. Смеющаяся Женщина сидя над Пронырливым Барсуком перевязывала свою руку на которой отсекла палец в знак глубокого горя и теперь пела сыну дрожащим срывающимся голосом погребальную песню.