- Где Эйлен? - вдруг спросил Когтистая Лапа, оборвав свой рассказ. - Почему ты без дочери?
- Я оставила ее у миссис Оттон. Эта добрая женщина очень привязалась к Эйлен и пообещала присмотреть за ней. Я решила, что будет лучше оставить ее погостить у нее, чем лишний раз подвергать ребенка опасности, - кажется, Эбигаль больше убеждала в том саму себя, без Эйлен ей было не по себе.
- Как ни добра эта женщина, но это чужой человек, - проговорил Когтистая Лапа, и за его сдержанностью Эбигайль угадала недовольство и беспокойство.
- Сахем, - устало вздохнув, проговорила она, снимая шляпку и вынимая шпильки из волос. - Я тебе очень благодарна, что ты присмотрел за детьми, но... не мог бы ты покинуть нас?
Когтистой Лапе не нужно было произносить слов упрека, их донес его взгляд и выразительное молчание. Но он не мог опуститься до просьб, мальчики смотрели на него. Справившись с собой, Когтистая Лапа вышел и, вдохнув холодный воздух, посмотрел на странно расплывшиеся перед глазами звезды. Эта женщина продолжала ранить его. Когда-то он нанес ей одну смертельную рану, в ответ она снова и снова наносила их его сердцу.
На следующий день он ждал Эбигайль у ее палатки, не смея войти в нее. Она вышла к нему в индийском платье и леггинах, с распущенными волосами и раскрашенным в знак траура лицом. На руках она держала Инчинчу-Джона, рядом шли старшие мальчики, держась за руки. Оба были причесаны, умыты и хорошо одеты. Когтистая Лапа повел Белую за стойбище, туда, где высились помосты с погребенными соплеменниками. Они остановились возле свежесрубленного помоста, на котором лежала завернутая в тяжелый бизоний полог Легкое Перо. Мальчики уселись на землю, Эбигайль устроилась рядом, укачивая мирно спящего Джона, поглаживая его темные легкие волосенки. Когтистая Лапа, стоя к ним спиной подняв руки к небу, молился, выводя монотонное: "Хей-я, хей-я...". Состояние Эби было созвучно ровному печальному настрою его молитве, уносимой ввысь вольным ветром. Укачивая на руках сына Когтистой Лапы, она последовательно вспоминала те дни, когда Легкое Перо еще полная жизни и сил, терпеливо сносила капризы своей бледнолицей пленницы. Эти воспоминания были так ярки, будто Эби смотрела на себя со стороны и они будили грустную улыбку. Эби не испытывала тяжелого горя, как тогда, когда только узнала о смерти своей индейской матери, в тот момент она действительно испытала огромное отчаяние и одиночество. Она знала, что Легкое Перо сейчас с Хенией, что ей хорошо и спокойно. Она знала это, как и то, что оба не оставят ее и будут хранить ее и детей.
Когда они вернулись в палатку Легкого Пера, Эби, позвав женщин, приготовила угощение, отварив много мяса и пожарив лепешки, раздавая сладости и печенья, которые привезла с собой из города. В палатку Легкого Пера приходили все, кто мог прийти. Женщины иногда плакали, мужчины сидели со строгими лицами, чинно принимая угощения. По обычаю, Белая раздала вещи принадлежащие Легкому Перу, женщинам. Смеющейся Женщине досталось ее праздничное платье из мягкой замши, расшитое бисером и иглами дикобраза. Когда ушел последний гость, Когтистая Лапа предложил Белой разобрать палатку Легкого Пера и перебраться с детьми к нему. Она промолчала, потому что не знала теперь, как быть с детьми и школой. Легкое Перо была той основой в ее жизни, на которую всегда можно было положиться, не оглядываясь с тревогой назад.
- Делай то, что должна, - коротко сказал Когтистая Лапа. - Я позабочусь о мальчиках, - и, немного помолчав, добавил: - Я приму любое твое решение.
Эби непонимающе посмотрела на него.
- Ты думаешь, что я не вернусь? Я рвусь в Ч-ртон, потому что тревожусь за Эйлен.
- Ты много пережила, и где лучше отдохнет твое сердце, как не у родного очага?- покачал головой Когтистая Лапа.
- Думаю, будет лучше, если Джон поедет со мной, сахем.
- Нет.
- Впереди зима. Он еще слишком слабый, чтобы пережить ее.
- Он останется со мной и братьями.
- Прошу тебя, подумай...
- Сын останется со своим отцом.
- Ты погубишь его! Ты этого хочешь?! - закричала на него, потеряв терпение Эби.
- Нет, - последовал невозмутимый ответ.