- Зачем ты вызвала меня? - спросил Когтистая Лапа, когда уложив расшалившуюся Эйлен, ни в какую не желавшую спать но, в конце концов, уснувшую на коленях отца, он и Эбигайль остались одни.
- Разве Бредли тебе не сказал? Нам нужно подумать, что делать дальше. Ты ведь хочешь отстоять свое право разводить лошадей и чтобы мистер Рейси не вмешивался в это? Нужно юридически закрепить твое право, иначе конца и края не будет претензиям и бестолковым требованиям агента. Словом, у тебя должна быть бумага с гербом, которая бы отбила у него охоту своевольничать.
- Если такое возможно, то я приехал не зря, - кивнул Когтистая Лапа.
Весь вечер Эбигайль расспрашивала, а он рассказывал ей о мальчиках, об Иньяне-Ашкия, Маленьком Орле, и о Ничинче-Джоне. Когтистая Лапа уверял, что мальчики окрепли и растут настоящими мужчинами. На следующий день она повела его в магазин мужской одежды и галантереи. Недовольство приказчика тем, что он вынужден обслуживать индейца, Эби смягчила щедрыми чаевыми, так что расторопный малый постарался на славу. Когтистая Лапа даже позволил Эбигайль расплести его косы и тщательно расчесать густые волосы, которые она собрала на затылке в хвост, что больше соответствовало его костюму. Но, не смотря на то, что вновь приобретенная одежда придавала ему цивильный и даже щегольской вид, отлично сидя на фигуре, необузданность и дикую силу индейца не зашоренного цивилизацией, некуда было деть. И уж точно он мало походил на слугу, послушно сопровождающего свою хозяйку, каким его представила приказчику Эбигайль. Когда приказчик сунул ему коробки с одеждой, а Лапа нехотя взял их, то снова с подозрением оглядел на бледнолицую даму и ее краснокожего слугу. Теперь Когтистая Лапа шел с этими коробками рядом с Эбигайль что, она это видела, вызывало открытое возмущение у прохожих, что нисколько не трогало сахема.
- Тебе лучше идти позади меня, - сказала ему Эбигайль. - Тогда ты будешь выглядеть просто слугой, а не возмутителем устоев и не привлечешь ничьего внимания.
Он ее выслушал, но по-прежнему шел рядом, не собираясь держаться позади женщины.
- Как же ты жил в городе, - недовольно выговаривала ему Эби, - раз пренебрегаешь здешними правилами поведения.
- Я жил один, без женщины, - последовал короткий ответ Лапы.
Видимо Сосновую Иглу он в расчет не брал. Вернувшись в пансионат, Когтистая Лапа занялся Эйлен, желая немного поиграть с ней. Он посадил ее на плечи и бегал с ней по двору, изображая лошадь, под довольный смех малышки, когда Эбигайль вновь позвала его.
- Нужно пойти в библиотеку и просмотреть подборки газет. Следует знать законы, на которые мы можем опереться. К тому же, будет неплохо, если ты снова оденешь свой костюм и немного пройдешься в нем.
- Будто я не носил костюмов, - недовольно ворчал Когтистая Лапа, бережно ссаживая Эйлен со своих плеч и ставя на ножки, отчего девочка бурно протестовала.
Так это было на самом деле или нет, но справиться с галстуком сахем и бывший разведчик Хении так и не смог. Он неслышно подошел к приоткрытой двери комнаты Эбигайль. Она умывалась, склонившись над тазом, а когда выпрямилась и опустила полотенце, то увидела в зеркало стоящего в дверях ванны Когтистую Лапу, встретив его взгляд вопросительным взглядом. Он был без пиджака, в расстегнутой рубахе с развязанным галстуком и когда шагнул к ней, повернулась навстречу. Она не шевельнулась, когда он медленно подошел, и даже не вздрогнула, когда мужчин коснулся ладонью ее щеки. Дернув галстук, висевший черной атласной лентой под поднятым воротничком рубашки, он тихо спросил:
- Что мне с этим делать?
Эбигайль подняла руки и быстро завязала галстук под пристальным взглядом Когтистой Лапы. Он не уходил, а приблизив к ней свое лицо, прижался жесткой щекой к ее щеке и с наслаждением потерся. Она не ответила на его ласку. Еще на что-то надеясь, он прижался горячими губами к ее губам и, не веря, поднял голову, вглядываясь в нее. У него было чувство, что он прикоснулся губами к холодному граниту. Она смотрела перед собой остановившимся взглядом. Ее лицо было напряженным, словно замороженным. Она его не видела. Она его не хотела. Она его не чувствовала. Мужчина посмотрел на нее глазами человека испытывающего боль, готового испытывать ее снова и снова и вышел, тихо прикрыв за собой дверь.
Когда, они вышли из ворот пансионата на улицу, все повторилось снова. Когтистая Лапа, заложив руки за спину, степенно шел на полшага впереди Эбигайль.