- Лапа здорово подставился, привезя с собой труп и тяжело раненного, - сказал Гранжер. - И все же он пробует на зуб наше с позволения сказать правосудие. На все вопросы неизменно твердит одно и тоже, чтобы бледнолицые разобрались с бандитами, которые нападают на честных индеев. Не перестаю удивляться ему. Вот уж кому упрямства не занимать, - качал головой журналист. - Рисковый парень.
Городская общественность Чер-тона разделилась на два лагеря. Одни требовали, чтобы индейца тут же вздернули за убийство двоих белых. Другие стояли на том, чтобы все прошло по закону, а не самосудом, и что ведь до сих пор убитых не опознали, и непонятно кого пристрелил сиу. Может это действительно бандиты, и он лишь защищался, так что сторонникам линчевания, пришлось поутихнуть.
Эбигайль, оставив Эйлен на миссис Оттей, поспешила в резервацию, тревожась за оставшихся там детей. Ее возвращение явилось вторым неприятным сюрпризом для Рейси, как и то, что она приехала с каким-то щеголем, представившимся газетчиком. Вот уж не ожидал он от нее такого. Вернуться в этом богом забытую дыру... А за мальчиками в отсутствие отца присматривала жена Бредли Ночная Выпь и благодарная Эбигайль отнесла ей кучу подарков. Довольная женщина уверила ее, чтобы не беспокоилась о детях, что она и Смеющаяся Женщина позаботятся о них, а Эбигайль с болью увидела как выросли без нее сыновья. Ашкия стал совсем большим и носил на спине Инчину-Джона, а когда опускал его на землю или на бизонью шкуру, тот начинал протестующе реветь, пока брат, снова не брал его на руки. Маленький Орел всюду следовал за ними. Он был еще тем молчуном, и Эбигайль так и не удалось разговорить мальчика. Пока миссис Уолш улаживала свои дела, Гранжер общался с людьми племени Бурого Медведя. Обратно их провожали Равнинные Волки, заметно обеспокоенные судьбой своего вождя, но державшиеся с газетчиком молчаливо отрешенно. По возвращению в город, Гранжер и Эбигайль узнали, что тела убитых Когтистой Лапой поджигателей неожиданно исчезли из морга, как раз накануне того дня, когда их должны были опознать. Гранжер прямо сказал Эбигайль, что все намного серьезнее, чем представляется на первый взгляд, и чтобы она держалась от всего этого подальше. Тогда-то ей пришла вторая записка от Когтистой Лапы. За детей он не беспокоился, уверенный, что Белая позаботиться о них, но вот она сама... Он знал, что жена непременно ввяжется в "драку" и велел ей не вмешиваться, он сам о себе позаботиться. Но она, разумеется, поступила так, как посчитала нужным.
Приехав в тюрьму Чер-тона, она добилась свидания с сахемом как его жена. На следующий день ей было разрешено увидеться с ним и ее сердце болезненно сжалось, когда к ней по ту сторону решетки подошел осунувшийся, исхудавший, со свалявшимися волосами человек, в грязной разодранной одежде, со следами побоев на теле и лице. Она заметила, что, кроме Когтистой Лапы в камере сидело несколько человек бандитской и зверской наружности, и содрогнулась, представив какие унижения приходиться переносить ее мужу от этих негодяев.
- Скажи же что-нибудь, - испуганно попросила его Эби, когда он подошел к решетке, и, обхватив ее толстые прутья, смотрел на нее неподвижными ждущими глазами. - Тебе, что-нибудь нужно? Я вытащу тебя отсюда, слышишь?
- Мое сердце по-прежнему видит лишь тебя, - медленно проговорил он, с безнадежностью покачав головой. - Я рад, что ты пришла, но больше не приходи.
- Будет суд. Тебя обвинят в убийстве. Не признавайся в том, чего ты не совершал.
- Я убил.
- Ты убил, защищаясь, это не считается преднамеренным убийством. Прошу тебя, не будь таким. Борись. Ты нужен людям племени, ты нужен... мне.
- Ты хочешь бороться, кочина? - вздохнул Лапа, ласково коснувшись ее мокрой от слез щеки. - Не нужно, ты и так была храброй. Оставь меня и позаботься о себе.
Позади него завозились сокамерники Когтистой Лапы, и до Эби донесся шепот:
- ...жена индея? ...красавица у этой краснокожей сволочи...
- Мерзавцы! - Бросилась на решетку Эбигайль в таком неистовстве, что Когтистая Лапа отшатнувшись, растеряно обернулся на сокамерников, те поспешили отвернуться, не решаясь даже встретиться с ней глазами. - Только посмейте тронуть сахема! Я каждого из вас найду, подлецы, и заставлю пожалеть, что на свет родились... Душу за это продам, клянусь господом!
- Успокойся, жена, - обхватил ее руку стискивающую прутья решетки Когтистая Лапа. - Не нужно так защищать меня, - улыбнулся он. Ее ярость, словно вдохнула в него силы.