Только под конец речи Уотерстона аудитория вдруг поняла, что его заикание куда-то пропало и аплодировали они не столько силе его речи, а тому, что на их глазах произошло преодоление. Молодой человек явно произвел впечатление на публику, а не только на украдкой вытирающего слезу Неуловимого Смолетта, наверное, первого из всех здесь присутствующих, поверившего в него. Судья, стукнув молотком по столу, объявил:
- Суд удаляется на совещание.
Пока шло заседание присяжных, публике был дан перерыв, во время которого Эбигайль и Гранжер подошли к собирающему со стола бумаги Уотерстону.
- Мои поздравления, друг мой, - пожал ему руку репортер. - Вы прирожденный адвокат, думаю все, кто слушал вас сегодня, признают это.
- Вы были великолепны, мистер Уотерстон, - протянула ему руку Эбигайль. - Очень прочувствованная речь.
- А в-вы м-меня не помните, миссис Уолш? - сказал вдруг Уотерстон, задержав ее ладонь в своей. - Я в-видел вас, когда в-вы приезжали в контору к мистеру Гордону в последний раз. В-вы тогда не обратили на меня внимания, вам было не до этого. Но вы произвели на м-меня сильное впечатление. Знаете, мистер Гордон единственный кто поверил в мня, и взял в свою контору клерком.
Тепло распрощавшись с ним, Эби, оставив Утерстона и Гранжера за горячим обсуждением прошедшего судебного процесса, узнала, что Когтистую Лапу отправили под стражей в кабинет адвоката. Спустившись в буфет, она купила сэндвичи и сладкий кофе. Полицейский, стоящий на дверях, без вопросов посторонился перед женой вождя. Она постучала, а когда ей никто не ответил, тихонько приоткрыла дверь. Когтистая Лапа полусидел на диване, вытянув на нем ноги и, сложив на животе ладони, смотрел перед собой.
- Можно? - спросила она. - Я принесла тебе поесть. Ты ведь бог знает сколько времени голодный.
- Почему ты не с детьми? - оборвал он ее недовольно. - Я же сказал тебе, что не нуждаюсь в тебе. Дети одни?
- С Ночной Выпью и Брэдли
- Вечно ты пристраиваешь их к чужим людям. Какая ты мать? - Продолжал сварливо выговаривать он.
Эби подошла к дивану и, присев на край, подала Когтистой Лапе то, что принесла. Он был не на шутку сердит, и Эби не могла понять, с чего его так разобрало.
- Тебе лучше уйти, - хмуро заявил он, отставив кофе на тумбочку и надкусывая сэндвич.
- Почему же? - с мягким укором спросила она. - Разве ты не хочешь поговорить о том, что произошло в суде?
- А что там произошло? - резко спросил он, пережевывая сэндвич. - Ты красовалась перед посторонними мужчинами. Я говорил: не приходи. Справился бы сам.
- Я не сомневалась в этом. Ты вождь.
Он ел, не глядя на нее, она, молча, сидела рядом.
- Я устал, - сказал он, ложась и вытягиваясь на диване, после того, как съел сендвич и выпил кофе.
- Очень хорошо, - вздохнула Эби. - Я тоже устала.
И легла рядом, положив голову на валик, закинув ноги в башмачках на диван. Когтистая Лапа замер.
- Ты что делаешь? - тихо поинтересовался он и тут же, придя в себя, ехидно добавил: - Как можно быть такой бесстыжей женщиной? Ты легла рядом с мужчиной, сейчас же встань и выйди за дверь.
- Но я лежу с мужем, ты забыл? - невозмутимо ответила она, не шевельнувшись, и добавила: - Поверить не могу, что все кончилось.
- Я тоже... поверить не могу... - прошептал Когтистая Лапа, глядя на лежащую рядом Эби.
- Я горжусь тобой, - улыбнулась она, глядя ему в лицо.
- Что мне с твоей гордости, - хрипло ответил индеец. - Уходи, я не могу тебя сделать счастливой сейчас.
- Зато я могу сделать счастливым тебя.
Развернувшись к ней, он взял ее ладошку и прижал к своим сухим горячим губам. Эби не шелохнулась, только улыбалась. Он склонился над нею, погладив по голове легко и нежно, словно боясь напугать. Поцеловал ее пальцы, и она блаженно закрыла глаза. Ей было приятно.
- Ты принимаешь меня?
- Да.
- Ты будешь любить меня как Хению?