Прошел месяц после смерти Иньяна, когда Когтистая Лапа оседлав коня уехал из резервации. Тем же днем, под вечер, он объявился в форте. Оставив коня у коновязи, он прямиком заявился в кабак. В тот вечер там было полно народу и стоял нескончаемый гул от множества голосов, заглушаемый треньканьем расхлябанного пианино. Все столики были заняты, над керосиновыми лампами под потолком вился дым от сигар. Пахло пивом, виски и потом. Когда Когтистая Лапа вошел дребезжащий наигрыш старого пианино резко оборвался, как и общие разговоры. В кабаке встала недобрая тишина. Под напряженные взгляды завсегдатаев, Когтистая Лапа, как ни в чем не бывало, прошел к барной стойке и, облокотившись об нее, спросил пива.
- Ты же не пьешь, сахем, - громко сказал мистер Мэскелл, хозяин бара, и уже тише добавил: - Уходил бы ты поскорее отсюда ...
Когтистая Лапа, молча, взял свое пиво. Все началось даже раньше, чем он предполагал. Его приход сюда - это все равно, что сунуть палку и разворошить осиное гнездо. К бару подошел Короткий Майкл, поденный рабочий, нанимавшийся то тут, то там, чтобы перегнать очередное стадо коров из западных пастбищ к железнодорожным станциям Канзаса, или из Аризоны в Неваду, а может быть и дальше, в Нью-Мексико. Где бы он ни побывал, все знали его как задиру и любителя потасовок, которые он то и дело затевал. Толкнув Когтистую Лапу плечом, он устроился рядом с ним и принялся рассматривать в упор. Какое-то время индеец попросту игнорировал его, пока не поинтересовался:
- Мистер, вы чем-то недовольны?
Тишина в кабаке стала прямо-таки гробовой. Было слышно, как в мутное окно билась на последнем издыхании муха.
- Я недоволен тем, что вынужден пить здесь с тобой, - процедил Короткий Майкл. - Меня начинает воротить от виски! Так что выметайся, краснорожая тварь, но прежде заплати мне за мое недовольство.
- Хорошо, - со спокойным презрением проговорил Лапа, и развернулся к нему, отвечая на его липкий наглый взгляд прямым взглядом. - Я заплачу тебе за твое недовольство, так как ты хочешь. А ты хочешь быть сильным.
- Да, краснорожая свинья, именно этого я хочу! - пьяно расхохотался Короткий Майкл.
- Но так не бывает, чтобы мужчина не ответил ударом на удар. Я не буду отвечать, когда ты будешь бить меня, но один удар все же останется за мной. Я не могу потерять свою гордость.
- Добро! Если ты будешь в состоянии сделать его, собака, после того как изведаешь моего кулака! - сплюнул Короткий Майкл.
Вокруг них уже вовсю делались ставки. Полчаса лупцевал Короткий Майкл безответного краснокожего, бил его со вкусом, стараясь сбить с ног. Под конец, Когтистую Лапу, у которого все лицо заплыло от ударов, превратившись в кровавую маску, уже шатало. Он поминутно отплевывался кровью и то и дело оступался, а потом упал. Его под общий хохот сгребли за грудки и поставили на ноги.
- Ну, что, собака, хочешь ударить меня? - выпятил грудь колесом Короткий Майкл. - Ну, давай!
Но когда краснокожий вдруг поднял голову и посмотрел на него прямо и твердо, а потом, выпрямившись, как будто, ни в чем ни бывало, хрустнул пальцами, разминая их, куража у Короткого Майкла вдруг поубавилось.
- Эй... - попятился он от индейца. - Ты чего...
Один единственный удар... и ковбой остался лежать на полу кабака. На индейца накинулись те, кто не стерпел поражения бледнолицего, а на них те, кто посчитал, что бить индейца несправедливо... ведь был, черт возьми, уговор... так какого дьявола его нарушать! К утру от кабака ничего не осталось... Про то побоище еще долго ходили легенды не только в форте, но и в Чер-тоне.
А Когтистая Лапа, едва оправившись, притащился в резервацию чуть живой. Как-то сразу повзрослевший после гибели старшего брата Маленький Орел смотрел на отца строго, а Инчинча-Джон испуганно, мужественно сдерживая слезы.
- С отцом все будет в порядке, - успокоила их Эбигайль, наблюдая, как муж собирает бизонью полость.
Он всегда брал ее, когда уходил на холм. Маленький Орел кивнув, взял за руку брата и увел из дома в палатку, а Эби спросила:
- Может, уймешь свое нетерпение и потерпишь еще чуть-чуть, пока я займусь твоими ранами.
- Незачем, я заговорю их, - идя к выходу пообещал ей Когтистая Лапа.