- Но, как же ты, отец?
- Доктор Эндрю прав, твоя мать должна отдохнуть. Ее муж позаботиться о своих чувствах сам.
На следующее утро, Эндрю Денджел и Когтистая Лапа выехали в Чер-тон. Они почти не разговаривали по дороге, обмениваясь односложными репликами. Лишь садясь в пролетку, Когтистая Лапа спросил, хорошо ли спалось доктору Денджелу. Сам Когтистая Лапа ночевал в типи с Ничинчей, так что гостю дом был предоставлен полностью.
- Благодарю, сахем, хорошо, - проговорил Эндрю, хотя по его помятому осунувшемуся лицу, было видно, что он вряд ли проспал и четверть часа.
Его опасения и беспокойство были понятны Когтистой Лапе. Эндрю Денджел не без основания опасался, что Эбигайль передумает остаться с ним, увидев сахема. Собственно, Когтистая Лапа тоже смутно надеялся на это. Остальную часть пути они решил ехать поездом, чтобы не утомлять лошадь и чтобы поскорей покончить с невыносимым для обоих положением неопределенности. Когда они подъехали к дому Денджелов, встречавшая их Эбигайль была изумлена и встревожена, увидев, соскочившего с подножки нанятого экипажа, сахема. Но он вел себя, как ни в чем, ни бывало. Войдя в дом, не спеша огляделся и сел туда, куда его пригласили сесть. Эндрю, сказав что-то дежурное, поспешил выйти, оставив их одних.
- Ты читал мое письмо? – начала Эбигайль, заметно волнуясь.
- Как Эйлен? – невозмутимо спросил Когтистая Лапа.
- Она была у нас… у меня – быстро поправилась Эбигайль, заметно отвыкшая от манеры разговора Когистой Лапы. - На этих выходных.
- Хорошо, - кивнул он. - Выслушай, что скажет тебе твой муж, прежде чем покинешь его.
Эбигайль пораженно выпрямилась. Что? Когтистая Лапа готов отпустить ее? Она пытливо смотрела на него. Но он сохранял невозмутимость и лишь глаза странно блестели, выдавая его боль.
- Я отпускаю тебя, но это не значит, что перестану быть твоим мужем, а наш дом для тебя станет чужим. Приезжай, когда захочешь. Я приму тебя ни о чем, не спрашивая. Просто приезжай и оставайся в нем столько, сколько захочешь.
- Спасибо, - Эби порывисто прижала ладони к груди. – Мне так важно было услышать твое слово. О, какое облегчение… Эндрю!
Денджел тот час вошел на ее зов, словно ждал у дверей, и по сияющему взгляду Эбигайль, понял, что сахем отпустил ее.
- Ты благородный человек, сахем, - сказал он, когда Эбигайль буквально выбежала из гостиной, чтобы распорядиться об ужине. – Ни я, ни миссис Уолш ни в коем случае не хотели злоупотребить твоим доверием. Мы могли бы просто уехать, избежав разговора с тобой, сахем, но Эбигайль не желала поступать малодушно. И она, и я считали, что не можем быть настолько бесчестными с тобой.
- Да, - кивнул Когтистая Лапа, смотрясь среди гостиной и нарядных безделушек, странно одиноко и гордо. – Эпихайль сильная женщина. Не думай, что я пекусь о твоем счастье, мистер Денджел. Я думаю лишь о том, что будет хорошо для моей женщины.
- Я понимаю, - пробормотал Эндрю. –Мне бы не хотелось лишиться твоего расположения, сахем.
- Тебя я видеть не могу, но... я и это стерплю. Не требуй от меня большего.
- Я больше не появлюсь перед вами, - тихо пообещал Эндрю.
- Хорошо, – кивнул Когтистая Лапа. – Теперь ты понимаешь, что я не смогу здесь больше оставаться. Надеюсь, ты дашь моей жене то, что не смог дать я.
- Я все силы приложу, что бы миссис Уолш была счастлива, - с тихой убежденностью заверил его Эндрю.
Доктор и сахем пожали друг другу руки.
- Не беспокойся о детях, - сказал Эбигайль на прощание Когтистая Лапа. – Я поговорю с ними.
Тихо плача, Эбигайль крепко обняла его. Пожалуй, именно в эти минуты, она поняла насколько сильна ее любовь к нему, но… у нее не было больше сил. Она стала малодушной и слабой, а Когтистая Лапа простил ей и это. Однако сыновья не приняли решения своего отца расстаться с матерью. Когтистая Лапа не стал ничего им объяснять, просто поставил их перед фактом. Ничинча уже все знал, а вот для Маленького Орла это оказалось ударом.
- Но почему ты отпустил ее? – не понимал он, когда Когтистая Лапа, как и обещал Эбигайль заехал в форт Бертольд, где его старший сын открыл собственную юридическую контору.
- Разве, ты все еще маленький эгоистичный ребенок, чтобы рассуждать так? Прими то, что твоей матери так будет лучше, - выговорил ему Когтистая Лапа, давая понять, что не собирается обсуждать это.
Наблюдая за тем, как Когтистая Лапа садиться в бричку, Маленький Орел не мог понять отца. Он представил себе, что ему вдруг придется отпустить свою молоденькую жену и все мысли и чувства в нем воспротивились этому. Мало того, на него вдруг накатила ярость. Каково же теперь отцу? Маленький Орел знал, что внешне суровый немногословный отец по-настоящему глубоко любил мать. Как должно быть разрывается его сердце? Но многие ли способны поступить, как он, поставив благополучие женщины выше собственного душевного спокойствия? Разве с отцом поступили справедливо? И Маленький Орел решил искать способ, чтобы исправить это положение, не желая мириться с разводом родителей. На следующий день он запряг бричку и поехал в Чер-тон, но не к матери, а к сестре в пансионат. Ему разрешили встретиться с ней, хотя был не выходной день и визиты запрещены. Маленький Орел коротко объяснил, что пойти на нарушение правил его заставили семейные обстоятельства и что не будь их, он ни за чтобы не осмелился побеспокоить воспитательниц и сестру. Классная дама, с которой он говорил, прониклась сочувствием и симпатией к воспитанному молодому человеку с безупречными манерами и благородной речью. К тому же, хоть он и был инородцем, черты его лица располагали к себе, и она разрешила свидание с мисс Уолш. Когда Эйлен спустилась в вестибюль корпуса, где жили пансионерки, Маленький Орел сидел на скамейке, держа в руках шляпу из мягкого фетра. Увидев ее, он поднялся. Брат с сестрой расцеловались и лишь после этого, Эйлен с тревогой спросила: