Вернувшись, она занялась варкой кофе, не обращая внимания на вождя, чем немного озадачивала его. Он знал, дай женщине повод поговорить и она будет трещать не закрывая рта, точно священная погремушка в руках у одержимого шамана. Это лишний раз убеждало в том, что Белая необычная девушка, как и утверждал Серая Сова, и она либо предпочитает сама искать ответы на свои вопросы, либо упрямо не желает разговаривать с дикарем. Последнее заметно задело его и это тоже сильно удивляло, как и его желание поговорить с ней, и задать свои вопросы. Белая не была индианкой, и он не знал, как она отнесется к тому, что он ей просто прикажет говорить. Она была из тех женщин, которых бледнолицые зовут "дамами" и "леди" и носятся вокруг них, точно старая скво вокруг найденного тетеревиного яйца. Когда кофе сварилось, она кое-как слила его в кружку и протянула индейцу, но он взял котелок, оставив кружку Белой, ведь рукавов, которыми она перетянула его рану, у нее больше не было. Вождь, довольно ловко удерживая котелок в одной руке, уже допил свое кофе, но до сих пор не представлял, как подступиться к Белой с вопросами. В конце концов, поставив котелок на землю, он просто спросил:
- Что говорят белые о Хении?
"Ну и самомнение у него, - подивилась девушка, стараясь скрыть удивление. - Почему он решил, что каждый белый должен знать о нем?" И все же, как ни далека она была от политики, но и до нее доходили слухи с западных границ, которые она ловила, беспокоясь о судьбе Джеймса, и посчитала, что то, что говорили о других племенах, верно и для Хении. Для бледнолицых они все одним миром мазаны.
- Недоумевают, почему вы до сих пор сопротивляетесь, считая это с вашей стороны... не благоразумно, - Белая как могла, сгладила и смягчила те резкие высказывания, которое ей приходилось слышать в гостиных и форте об индейцах, не желающих идти в резервацию.
- Мы же дикари, - с жесткой усмешкой заметил Хения.
Белая отвела взгляд, стыд вновь жег ее щеки, хотя она понимала, что это был всего лишь мстительный выпад с его стороны.
- Я принял твои извинения, - уже мягче проговорил индеец, поняв ее смущение, и изумляясь своей вспышке. - Ты первая бледнолицая, извинившаяся за эти слова.
"Что ж, приятно сознавать себя хоть в чем-то первой" - усмехнулась про себя девушка.
Она встала и пошла к реке, отмываться от глины. Весь день они оставались на месте. Индеец все-таки дал перевязать свою рану, а Белой удалось высушить башмаки и одежду под жарким солнцем, пока индеец спал, а она сидела на берегу речушки. Потом дежурил индеец, весь вечер занимаясь какими-то веревками, а девушка, проведя бессонную ночь, отсыпалась у костра, завернувшись в одеяло. На следующий день, отдохнувшие, пополнив запасы воды и провизии, они двинулись дальше. Ехали молча, иногда вождь придерживая коня ехал рядом с ней, но Белую это только сковывало. Поднявшееся солнце пекло вовсю и девушка скинула ботинки, засунув их в седельную сумку и теперь с удовольствием ощущала, как босые ступни обвевал теплый ветер, он играл прядями ее длинных выцветших волос, гладил лицо. То что ее кожа покроется загаром, как у какой-нибудь фермерши, ее больше не волновало. В полдень они устроили привал в тени раскидистых лип от которых уже веяло медом. Костер разводить не стали, пообедали холодным жареным мясом.
- Саха-Сапа, - вдруг, нарушая молчание, проговорил Хения, показывая на горы к подножию которых они приближались. - Молись, чтобы духи гор оказались благосклонны к тебе, бледнолицая.
Белая молчала и когда он уже решил, что она не будет с ним разговаривать, неожиданно спросила:
- Ты действительно думаешь, погибнем мы или нет зависит от этого?
У него опять сжалось сердце, и он уже не знал, что с этим поделать. Ее слова причиняли ему боль, ее лицо причиняло ему боль.
- Ты хочешь умереть? - Тихо спросил он, опустив трубку, которую в это время курил.
- Как-то уже нет, - покачала головой девушка, глядя вдаль и давая ему возможность вдоволь насмотреться на нее. - Но тогда, я очень хотела убить себя, а у меня не получилось... Это духи? - Повернулась она к нему, взглянув на него прямо.
Хения взгляда не отвел.
- Ты сама ответила на свой вопрос, - бесстрастно ответил он.
Она вновь посомотрела в даль, не в силах объяснить тот клубок противоречивых чувств, что сплелся в ней. Там на холме, она жаждала убить себя, убить индейца, у нее была решимость и воля к этому, но... не получилось. Духи? Или ее, человеческая, воля столкнулась с Господней? Тогда каков будет конец ее пути?
- Как ты оказалась в том обозе? - спросил Хения.
Белая улыбнулась про себя, значит не одну ее искушали вопросы?