Через день Хению нашли разведчики хункпапа, дружественного сиу племени. Когда вождь понял, что перед ним союзники, то упал обессиленный на колени, но ноши своей не выпустил. Он позволил им взять бесчувственную девушку, и медленно взобрался на лошадь позади одного из всадников. Хункпапа сразу же послали к лагерю сиу гонца, они знали, где кочует клан Бурого Медведя. И к тому времени, когда у их палаток спешились Равнинные Волки, на которых наткнулся гонец, старая знахарка, Поющая в Ночи, уже вынесла свой приговор над Белой, который Хения выслушал с замкнутым лицом. Гостеприимные хункпапа рассказывали Равнинным Волкам странные вещи. Якобы, как только посланный за Танцующей в Ночи откинул полог ее типи, старуха сказала:
- Я встала и иду за тобой.
Старуха была из шошонов, примкнувшая к хункпапа, которые, в отличие от родного племени, не гнали ее из-за того, что она была беззуба, седа и дряхла. На этот раз она шла на удивление легко и быстро. Говорили, что она застала Хению возле Белой, склонившись к ее лицу, он слушал ее дыхание. При появлении шошонки, вождь встал, глядя на нее с тревожным ожиданием и, что самое необычное, чему Равнинные Волки не поверили даже на крупицу речного песка, он смотрел на нее с затаенным страхом. Поющая в Ночи заняла его место и ощупала голову, руки и ноги бесчувственной бледнолицей, при этом чутко прислушиваясь к тому, что шептали ей духи. Она зажгла горсть сухой травы и, подняв ее над головой, повернулась на четыре стороны света настолько, насколько позволяло сделать это ее старое тело. Сначала к духу Мудрого Ворона, потом к Могучему Медведю и Горбатому Бизону, после к Вольному Орлу, потом посмотрела на вождя и прошамкала:
- Она получила сильный удар по голове и теперь для того, чтобы исцелиться тело ее спит. От того душа ее свободно странстствует в мире духов, потерявшись в видениях. Ты поможешь белой скво, если войдешь в ее сны. Пусть ничто тебя не тревожит. Поющая в Ночи будет с ней все время, пока тебя не будет рядом.
Вождь кивнул и, взяв бизонью шкуру, отправился в прерию. Вот что рассказали Равнинным Волкам хункпапа.
- Не ищите и не тревожьте своего вождя, - сказали они, и Равнинные Волки остались у очагов гостеприимных хозяев.
А Хения пройдя по сухой песчаной земле прерии, покрытой кое-где пучками жесткой бизоньей травы, миновал ольховый овраг с остатками высохшего ручья и тучей москитов и выбрался на то место, где рос конский щавель. Он взобрался на холм, покрытый чахлым кустарником и там молился три дня и три ночи, прося Великого Духа и своего духа-покровителя помочь ему войти в сны Белой. На третий день, когда его тело стало легким от голода, а мысли впечатывались в мозг, как след сапога бледнолицего в речную глину, он почувствовал непреодолимое желание спать. Но лишь только он растянулся на бизоньей шкуре, как очутился в незнакомом месте, на лугу с высокой травой, доходящей ему до пояса, а ведь он ехал на своем коне, сильном и могучем, бег которого был быстрым и легким и тем не менее он никак не мог догнать, словно сотканную из тумана фигурку, бредущую впереди. Сердце Хении сжалось от тоски, он знал, что это Белая. Он узнал бы ее всюду, даже в мире духов. Она шла не торопясь, останавливаясь и растерянно озираясь по сторонам, и, однако, его конь, несущийся во весь опор, не мог догнать ее. Тогда Хения остановил скакуна, соскочил с него и стал ждать, пока мимо него не прошла Белая. Он окликнул ее настоящим именем и девушка, повернувшись к нему, тихо спросила:
- Почему ты не идешь со мной?
- Потому что ты заблудилась. Наша тропа ведет в другую сторону.
Она смотрела на него и как будто не видела, хмурясь и силясь разглядеть.
- Ты пойдешь со мной? - спросил он. - Я выведу тебя.
Она кивнула, и по-прежнему ища его глазами, повернулась в другую сторону. Теперь впереди шел почему-то его конь, за ним Белая, а сам он замыкал это шествие. Они шли до тех пор, пока Белая и конь неожиданно не слились в одно...