Их войска соединились с белой гвардией, пойдя в бой бок-о-бок с белыми генералами. Но до самого конца гражданской войны казачьи государства считали себя вполне независимыми.
Области «славных казаков-христиан» стали оплотом белой борьбы.
И снова атаманы вели казаков на поля сражений, и снова звучали в степях боевые казачьи песни. Но с этого момента началась Голгофа казаков, их закат. Казаками, обильно проливавшими кровь на фронтах гражданской войны, руководили местные политиканы с дутой славой и старые генералы.
Они стали славой Белой России. Возникли, как черти из коробочки, их полководцы — Мамонтов, Шкуро и другие, являвшие беспримерную удаль. Со своим небольшим «волчьим отрядом» Шкуро захватил добрых пять городов, где перевешал всех большевиков, в то время как Мамонтов успешно громил в центре России целые полки. Гражданская война не знала милосердия: жестокость казаков ничуть не уступала их лихости.
На низкорослых длинногривых лошадях они носились по равнинам, сжигая дотла села, избивая и убивая, проливая и свою кровь. Они хотели спасти старую Святую Русь на свой манер. Но в этих битвах они устали. Враг становился все грознее. Теперь казаки едва защищались: лучшие их силы погибли в мировой войне, оставшиеся растратились в гражданскую.
Неожиданно в тылу у изможденных казаков возник новый, сильный враг. Против них выступили веками притесняемые горцы. Настал час мести! Лавиной спускались с гор чеченцы, кабардинцы, ингуши. Месть горцев страшна! Они грабили и жгли села казаков, а затем кавказский плуг так перепахивал землю, что ее бывшую принадлежность было и не узнать. Яростным кабардинцам достаточно было и одного дня, чтобы сравнять селение с землей.
Затем с севера пришли большевики, завершив дело кавказцев. Казаки храбро оборонялись. Незадолго до последней битвы они отослали вглубь края самых храбрых воинов. Таким образом они спасли от гибели лучших, тем самым, сохранив для будущего казачий род. Когда все рухнуло и когда большевики и кавказцы заняли их земли, эти казаки эмигрировали — вместе со своими правительствами, атаманами и генералами.
Первым этапом стал Константинополь. Затем они перебрались через Балканы в Европу, и далее — в Азию и Африку. Европейские города приняли целые полки казаков. И за рубежом этот воинственный народ сплотился в полки. Пятнадцать казачьих полков, а точнее то, что от них уцелело, расположились в скромных парижских гостиницах — это были потомки тех самых казаков, которые в 1814 году победоносно разбивали свои шатры на Елисейских полях. Из Парижа стали переписываться со всей казачьей армией, рассеянной по миру. Здесь со своим штабом остановился атаман Всевеликого казачьего войска генерал Богаевский. Во всех крупных городах Европы, в Берлине, Праге, Софии и других, расквартировались остатки полков, состоявшие порой из нескольких людей. В некоем периферийном доме ютилась «станица». В ней жил «станичный атаман». Сами вольные казаки, рассыпавшись по городу, работали таксистами, официантами и разносчиками газет.
Они собирались пару раз в месяц, образуя войсковой круг. Так, старые казаки начинали рассказывать подрастающему поколению о тихих донских и кубанских селах, о былой славе казачьей армии, об обильно пролитой крови во время гражданской войны. Затем они пели печальные казачьи песни, вспоминали о старом военном искусстве и, получив приказы атаманов, возвращались к обыденности. Прошло десять лет с тех пор, как корабли с казаками причалили к берегам Босфора. С тех пор их армия спокойно живет за рубежом, прилежно трудится, исполняет команды атаманов и ждет дня, когда они, как встарь, снова, на своих низкорослых и длинногривых лошадях, атакуют большевиков и горцев.
Но миролюбиво ожидать не по душе казакам. Они привезли с собой за границу чудесные песни, свойственные им дисциплину, героизм и лаконичность. Отважные воины востребованы в европейских странах, а также в Китае, Южной Америке — в иностранных легионах из них создавали превосходные отряды: как львы сражаются они в чужих армиях, проливая кровь за чужое дело. Сегодня они стали наемниками, воюя за хлеб и деньги. Но всякий раз, нанимаясь на чужую службу, они ставят условие, что прервут договор, когда по призыву атамана всех казачьих войск понадобится идти на бой в степях тихого Дона.
В странах, где сейчас мир, где не льется больше кровь, казаки покорили людей своими песнями, дикими и проникновенными. В СССР, на Дону, Кубани и Тереке строевых казаков больше не осталось. Певцы и наемники рассеяны по белу свету. На родине их род выкорчеван.