— Вот тогда доктор и начал... ну, мне же не нужно объяснять тебе ничего из этого, да? — мрачно констатирует Сил.
Я крепко сжимаю губы.
— Я забеременела. Только во втором триместре они обнаружили, что у меня близнецы. Не знаю, как доктор пропустил это. И герцог, проклятый злой ублюдок, хотел избавиться от одного. Его жена не позволила ему. Он сказал мне, что мне нужно выбирать, сосредоточить все свои Заклинания на одном ребенке, возможно, надеясь, что в результате умрет другой. И я это сделала. Я сделала именно так, как мне сказали.
Я поставила свой чай на пол и схватилась руками за голову. Комната начала вращаться. Если то, что Сил говорит мне, правда, тогда она была суррогатом моей Герцогини.
— За неделю до того, как я должна была родить, меня увезли. Там есть место, где они держали нас до родов. Все стерильное, холодное и белое с яркими огнями. Это было ужасно. Со мной было три девушки. Одну за другой забирали. И они так и не вернулись.
Сил смотрит на огонь. Линии вокруг ее глаз и рта кажутся более глубокими, выдержанные рассказом этой истории. Мы с ней знаем, что случилось с этими другими девушками. Но это еще не объясняет, что случилось с ней.
— Когда настало мое время, они отвели меня в родильную комнату. Доктор уже был там. Он велел мне тужиться. Медсестра держала меня за руку. Она была толстая, а ее ладони потели. Но то, что я помню в основном, это боль. Боль, не похожая ни на что. Это хуже, чем учиться Заклинаниям. А потом появился первый ребенок. — Глаза Сил сверкают, как кристаллы, и она трет челюсть ладонью со шрамами. — Я помню, как это странно, как что-то может быть так красиво и так уродливо в одно и то же время. Она кричала со всей силой. Спустя минуту вышла ее сестра. Она была меньше. Тише. Затем они увезли их. Они оставили меня в покое. Ждали, что я умру. — Она выпивает и бормочет: — Ублюдки.
— Но как? — спрашиваю я. В этом смысл, я чувствую, это отправная точка, где все началось. Это то, зачем Люсьен привел меня сюда. — Как вы выжили?
— Потому что я сильнее их! — кричит Сил, ударяя кулаком по подлокотнику кресла-качалки. — У нас есть сила, которую они не могут понять. Они извратили ее, манипулировали ею в соответствии с их запросами, но они не могут полностью подчинить ее. О нет. Только мы можем ее понять. — Она мгновение качается взад-вперед, ее стул скрипит. — Как ты думаешь, что такое Заклинания?
— Не знаю. Генетическая мутация, да?
— Не произноси эту королевскую хрень при мне. Думай. Подумай сама. Что это?
Я думаю об образах, которые возникали у меня в голове, когда я связалась со старым дубом в саду герцогини во время приема у моего врача. Как я видела его в поле, его ветви, танцующие на ветру, а затем зимой, бесплодные под падающим снегом. Примитивные эмоции, которые исходили от него.
— Я... я не знаю, как это объяснить, — говорю я. — Но иногда похоже... что мы одинаковы. Когда я использую Рост, иногда мне кажется, что я знаю растения и деревья. Как будто я вмешиваюсь в их жизнь, в их историю. И они меня знают.
— Все в этом мире имеет жизнь в себе, — говорит Сил. — Все связано. Люди, которые думают, что мы такие особенные, потому что мы можем говорить и думать, как будто иметь рот – это единственный способ говорить, или иметь мозг – единственный способ думать. — Она останавливается. Никаких звуков, кроме потрескивания огня. — Суррогаты – немногие счастливчики, которые чувствуют эти жизни. Власть, которой мы обладаем, не предназначена для салонных фокусов. Как ты думаешь, почему они сначала учат нас Цвету и Форме? Они противоестественны – именно они вызывают головные боли и кровотечение. Они не нужны. Они используются для контроля и подчинения. Существует только одно истинное Заклинание, и оно называется не Ростом. Оно называется Жизнью. И мы не владеем ею и не контролируем ее, но у нас есть способность чувствовать ее, признавать. Она зовет нас, когда мы обращаемся к ней. Они обучают нас покорять Заклинания, но эта сила не будет и не может быть покорена. Она может быть принята только как равная.
— Я не понимаю, — говорю я.
— Я лежала на медицинской койке, истекая кровью. Я чувствовала, как кровь и жизнь выливаются из меня. И я попросила о помощи. — Сил потирает ладонями. — Что-то в той комнате мне ответило. Оно услышало зов внутри меня и отреагировало. Искрящийся жар затопил мое тело, и кровь перестала вытекать из меня, и моя сила вернулась. И я... — Она отворачивается, и я чувствую, что она сдерживает себя. — Мое окружение стало четким, и я почувствовала странное чувство комфорта. Казалось, что внутренний голос сказал: "Держись". И я это делала. Я держалась.
— Вы слышали голоса?
— Нет, — сказала Сил. — Скоро поймешь. Если сможешь. — Она фыркнула. — Будем надеяться, что ты сильнее, чем выглядишь.
— Я через многое прошла, — резко говорю я, уставшая от ее снисходительности.
— О, да ладно? — возражает Сил. — Когда-нибудь рожала двоих детей, обнаружив, что ты не в больнице, а в морге? Бежала до тех пор, пока не могла больше бежать, потерялась и осталась одна, оказавшись в углу в комнате с одним лишь огнедышащим монстром в компании? Люсьен знал об этом огне из-за меня. Можешь ли ты понять, что мне понадобилось, чтобы погасить этот огонь самостоятельно? — Она подтягивает рукав, и я вижу шрамы, тянущиеся по руке, сверкающиеся в свете огня. — Я едва справилась. И у меня не было никого, кто держал бы меня за руку. Никто не присматривал за мной.
— Я все еще не понимаю, чего вы от меня хотите, — говорю я. — Почему я здесь? Какова моя роль?
— Королевская власть слишком долго злоупотребляла нашей властью. Баланс необходимо восстановить. Нам нужен кто-то достаточно сильный, чтобы призвать всю природу, все элементы. Этот остров был весь разделен и соединен обратно королевской семьей. Он хочет снова быть целым. У королевской семьи есть армия, у них есть деньги, у них есть оружие. Но это ничто перед лицом жестокой силы природы. Этой силе нужна помощь. Ты нужна ей. Подумай об этом. Почему они построили все эти стены между каждым округом? Держат нас разлученными и защищают себя от собственного народа. Они боятся, как и все тираны, что однажды их подданные соберутся и восстанут против них. Их стены толстые, непроницаемые. Но что, если бы был кто-то, кто мог переиграть их, открыть пространство, достаточно большое, чтобы пройти другой армии?
— Ты думаешь, я могу разбить стены? — Я видела только стену, которая окружает Болото, и Великую стену издалека. Они построены из толстого черного камня, скрепленного вместе. Как сказала Сил... непроницаемого.
— Да, — серьезно говорит она. — Я верю, что ты сможешь.
— Разве королевская власть не заткнет дыру?
— И как много, ты думаешь, времени это займет? — спрашивает она. — Не одну ночь, можно быть уверенным. Если они больше не смогут изолировать каждый округ города... что же, это будет интересным поворотом дел, не так ли?
— Почему вы не можете сделать это? — спрашиваю я. — У вас идеальный показатель Роста. Зачем я вам нужна?
— Я уже слишком стара. Я думала, что Азалия сможет это сделать, но ее сила была... ограниченна. Будем надеяться, что ты подтвердишь мою теорию.
В это время дверь открывается, и Люсьен, Гарнет и Эш возвращаются.
— Хорошо, — говорит Сил, прежде чем они начинают говорить. — Мы закончили на сегодня. Еда на плите. Спальни наверху. Завтра мы приступим к работе.
Она встает и берет шарф с пальто, висящие на крючках на стене, и накидывает их.
— Надеюсь, она и является той, кем ты думаешь, — говорит Сил, проходя мимо Люсьена и выходя за дверь. — Иначе мы все просто свора идеалистических дебилов, и мы будем жить как тараканы под камнем до конца наших проклятых жизней.
Глава 15
ЭШ, ЛЮСЬЕН и ГАРНЕТ уплетают рагу.
— Что она тебе сказала? — спрашивает Гарнет с полным ртом моркови.