Я отрываюсь от поверхности пруда, и моя рука снова чувствует себя твердой. Я стою и благоговейно смотрю, как вокруг моих ног расцветает крошечный участок белых цветов. Но даже когда я смотрю, лепестки машут мне, открываются и закрываются, а затем вянут по краям. Через несколько секунд они все иссыхают и умирают, не оставив следов своего существования.
— У Азалии были голубые в первый раз, — говорит Сил, глядя на то место, где были мои цветы. — Мои были самыми темно-красными, которые я когда-либо видела. Как кровь.
— Это... Что это было? — Мой голос такой тихий. Я не хочу разрушать все, что только что произошло.
Она хлопает меня по плечу. Жест в этот момент действует на нервы, хотя ее хватка не так уж сильна.
— Это жизнь, — говорит она.
Затем она возвращается в дом, оставляя меня в одну. Я сажусь и прижимаю руку к траве. Каждая отдельная травинка чувствуется по-другому. Еще один маленький белый цветок прорастает между моих пальцев, извиваясь и скручиваясь, тянется ко мне, прежде чем он неизбежно увядает.
Красиво, думаю я. Это похоже на вздох, полусформированную, тоскующую мысль. Внезапно вокруг моей руки расцветают белые цветы, обвиваясь своими стеблями вокруг моих костяшек пальцев и запястья, их веселые белые лица развеваются на легком ветру.
Я сижу здесь долгое время, слушая звезды и пруд, траву и ветер. Я никогда не чувствовала себя так привязанной к окружающему миру. Как будто я – мельчайшая часть чего-то такого большого, что невозможно понять. Это заставляет меня чувствовать себя незначительной и уникальной одновременно.
Странно, но я чувствую себя здесь безопаснее, чем дома. В широко открытом пространстве с водой, воздухом и землей, свободными и нетронутыми, я спокойна.
Я думаю о грязных улицах округа Болото и о грязном воздухе в Смоге. Я помню, что сказала Сил, как королевский дом разделил этот остров и скрепил его вместе. Я вижу королевскую власть как гигантского паука, улавливающего все в свою сеть, наполняя себя, пока его тело не опухнет, и все же этого недостаточно. Им никогда не будет достаточно, и пришло время их остановить.
Впервые после того, как все это началось, я начинаю чувствовать, что это возможно. Как будто я могу помочь, как хочет Люсьен. Я чувствую себя настолько связанной со всем этим, настолько наполненной силой элементов – возможно, я могу сделать дыру в их стенах, сломать барьеры, помочь объединить круги. Я протягиваю руку через траву, и она разбухает, достигая моих пальцев. Я чувствую, что тоже расту. Травинки щекочут мою кожу.
— Вайолет?
Я резко оборачиваюсь. Эш подходит ко мне. Поднимается ветер.
— Я хотел убедиться, что с тобой все в порядке, — говорит он. Он останавливается и смотрит вниз. — Вау.
Землю освещает тропа белых цветов. Они разрастаются вокруг его ног, растут над его ботинками.
— Это ты?
Я киваю.
— Что это?
— Это жизнь, — бормочу я. Цветы увядают вокруг него. — Как там Рейвен?
— Все еще спит. — Эш садится рядом со мной. — Что ты сделала там... это было невероятно. Немного страшно, но невероятно.
— Я думаю, что смогу помочь, — говорю я, — Я могла бы сделать то, что хочет Люсьен. Я думаю... Я думаю, что могла бы разбить скалы и камень. Думаю, могла бы заставить весь этот пруд превратиться в приливную волну, если захочу, или уговорить ветер стать торнадо. Поэтому, возможно, я смогу сделать дыры в стенах, разделяющих этот город.
Эш улыбается моей любимой улыбкой и берет за руку. — Что ж, если бы то, что происходило в той комнате, было показателем, то я бы сказал, что сможешь. Думаю, ты сможешь сделать все, что захочешь.
— Что случилось? — спрашиваю я. — Как это выглядело для тебя?
— Ты была очень спокойной, — говорит Эш, — Я звал тебя, и Люсьен тоже, но твое лицо... Как будто тебя там больше не было. Твои глаза были закрыты, и ты была так неподвижна. И затем начался этот ветер, сначала медленно, но вскоре он разбрасывал вещи по комнате. Я думал, что он выломает окна. Сил кричала, чтобы мы не трогали тебя. На тебя это в целом не влияло, как будто ты не чувствовала этого или не слышала нас. Но твое выражение... Ты была такой спокойной и, тем не менее... сильной. Только так я могу описать это. — Он колеблется. — Как это было для тебя?
Меня испугала мысль о том, что я вызвала что-то такое сильное, не осознавая этого. И я не хочу рассказывать Эшу про скалу, пока нет. Это слишком личное. Но я хочу дать ему какой-нибудь ответ.
— Я видела океан, — шепотом ответила я.
Настала тяжелая пауза. Я могу чувствовать его недоверие. Мой взгляд сосредоточен на пруде.
— Каким он был? — наконец спрашивает он.
— Бесконечным, — отвечаю я.
Мы минуту сидим в тишине. Хотя это не совсем тишина. Я слышу, как растет трава, рябь воды и дыхание воздуха.
— Как ты думаешь, — начинает Эш неуверенно, — то, что ты сделала для Рейвен... ты могла бы сделать ради кого-то другого?
Мы оба знаем, о ком он говорит.
— Я не думаю, что это так работает, — говорю я.
Я не упоминаю тот факт, что мы не смогли бы добраться до Синдер сейчас, даже если бы хотели.
— Нет, — говорит Эш. — Полагаю, нет.
Ветер задувает прядь волос ему в глаза. Он стряхивает ее.
— Я бы хотел, чтобы я мог сделать больше, — говорит он. — Хотел бы быть более полезным. Четыре года в компаньонском доме, и все, чему я научился – это как соблазнять женщин. В этом нет большой ценности.
— Ты представляешь большую ценность, — говорю я.
— Я? Всю свою жизнь я стоил ровно столько, сколько кто-то готов был заплатить за меня.
— Я никогда не покупала тебя, — говорю я. — И ты для меня бесценен.
Эш обвивает рукой мою шею и притягивает к себе, чтобы поцеловать. Его губы великолепны – мягкие, теплые и полные жизни. Я могла бы его съесть. Я хочу снова почувствовать его кожу на своей коже. Я хочу почувствовать его всего в этом новом теле с этими новыми чувствами. Он отстраняется, когда вокруг нас расцветает и умирает еще одна волна белых цветов.
— У тебя кровь не идет, — говорит он, проводя пальцем по моему носу. — Не так, как было в крематоре.
Я протираю основание своего черепа. — Нет, — говорю я. — И головные боли тоже исчезли. Это то, что я должна делать. Это четыре элемента, Сил говорит, что я как-то связана с ними. Я не контролирую их, не преобладаю над ними или не меняю их в нечто другое. — Я думаю о чайнике в огне. — Они меня пугают. В них так много мощи. И мы никогда не знали. Я даже не думаю, что королевская семья знает, — вздыхаю я. — Вероятно, я должна вернуться. Я хочу к Рейвен.
Эш сильнее сжимает мне руку. — Сил готовит, — говорит он, — Она предложила тебе остаться здесь. На самом деле, она предложила тебе остаться здесь на всю ночь. По-видимому, во сне ты можешь нанести кое-какой урон. И, наверное, это произошло с Азалией.
— Ох.
— Рейвен будет в порядке, — говорит он. — Гарнет и Люсьен с ней.
— Верно.
— Вайолет, — говорит он, касаясь пальцами моей щеки. — Я остаюсь здесь с тобой.
— О нет, Эш, тебе не обязательно... в смысле... тебе, наверное, не стоит. Я не хочу причинять тебе боль.
— Я знаю, что ты одна в этом деле, и я не могу понять, через что ты проходишь. Но я могу быть здесь с тобой. Вместе. На это, по крайней мере, я способен. И вот я здесь. — Он отправляет мне косой взгляд. — Пожалуйста, не поджигай меня посреди ночи.
— Это не смешно, — говорю я.
Эш закатывает глаза. — Сил сказала мне, что ты ничего не можешь создать, только повлиять на то, что уже есть. Так что, если ты не планируешь спать со спичками и керосином, мне думается, что я в безопасности. — Он целует меня в висок. — Пойду возьму одеяла и подушки.
Я хватаю его за руку и держу его. — Нет, — говорю я. — Останься со мной еще ненадолго.
Эш склоняет голову и пристраивается ко мне. Он обнимает меня за плечи и прижимает к груди. Я вдыхаю его и чувствую его сердцебиение, сильное и устойчивое под моей щекой; его жизнь, моя жизнь, а также вся жизнь вокруг нас переплетаются в этот момент.
Мы сидим так в тишине ночи, а вокруг нас расцветают и исчезают белые цветы.