Я зажимаю рукой рот, пытаясь подавить улыбку. Невероятно, как сильно он изменился с тех пор, как я увидела его впервые, пьяного в столовой Герцогини.
— Как дела в Белой Розе? — спрашивает он. — В последний раз, когда я разговаривал с Люсьеном, он сказал, что посылает тебе новобранцев.
— Я думаю, что с одной из них будут... трудности.
— Мне нужно идти, — внезапно говорит Гарнет. — Я дам тебе знать, если узнаю что-нибудь еще об этом новом суррогате. Мать держит ее под замком и ключом. И передай Рейвен, что я поздоровался. Извиняюсь, что не смог поговорить с ней сегодня.
— Я скажу ей, — говорю я. — И позаботься о себе.
— Я всегда так и делаю.
Аркан падает в мою руку.
Глава 28
ЭШ УХОДИТ НА СВОЮ ПЕРВУЮ ТРЕНИРОВКУ СЕГОДНЯ ВЕЧЕРОМ.
Рейвен идет с ним.
Мысль о том, что Рейвен будет драться, нравится мне даже меньше, чем мысль об Охре, но Эш приводит хороший аргумент.
— Она хочет быть в состоянии защитить себя, — говорит он. — После всего, через что она прошла, я думаю, она заслуживает этого. — Он меня слегка целует. — Ты правда думаешь, что я когда-нибудь позволю, чтобы с ней что-то случилось?
После ужина мы с Инди и Оливией гуляем по территории. Я надеюсь, Оливия почувствует ее связь с элементами сильнее. Она может соединиться с Воздухом и Водой, но она, кажется, не имеет никакого интереса к ним.
— Я хочу немного посидеть у пруда, — говорит Инди, проходя мимо водоема. Инди, как оказалось, может соединиться только с водой.
Я киваю, и мы с Оливией продолжаем идти к лесу. Я помню ту первую ночь, когда я пришла сюда. Как Люсьен сказал мне довериться своим инстинктам, и как глупо я себя чувствовала. Я больше не чувствую себя глупо.
Мы ходим в тишине, пока Оливия не говорит: — Я хочу вернуться в Жемчужину.
— Ты не можешь, — говорю я. Мой разум бешено работает. Должно быть, есть способ перетащить Оливию на нашу сторону. — Я родилась в Южном квартале Болота. Ты из Восточного квартала, не так ли?
— Да, — говорит она.
— У меня есть младший брат и сестра, — говорю я. — У тебя есть братья и сестры?
— Шесть старших братьев и одна младшая сестра.
— Хочешь, чтобы твою сестру протестировали? Забрали из своего дома и продали?
Она пожимает плечами. — Моя семья получила бы немного денег, если бы ее протестировали.
— Они перестают платить, как только ты умираешь, — говорю я.
— Моя хозяйка не убьет меня — говорит она. — Я ей нужна. И теперь она думает, что я мертва.
— Она купит еще одного суррогата, — говорю я. — Разве это правильно?
Оливия колеблется, и я вижу просвет. Она не хочет, чтобы ее заменили.
— Они перенесли аукцион. Она может получить нового суррогата через несколько месяцев. — Оливия морщит губы. Ее брови встречаются вместе, образуя темную линию на лбу.
— Нет, моя хозяйка...
— Твоя хозяйка хочет ребенка, и она сделает все возможное, чтобы получить его. Мы должны остановить аукцион, — говорю я.
Я вижу, как она обдумывает это по углубляющим складкам между бровей. — Остановить аукцион, — говорит она.
Это не совсем то, как я хотела бы убедить ее, но мой выбор ограничен в данный момент. У нас нет времени.
— И тогда я могу быть с моей хозяйкой, — говорит Оливия.
Я не отвечаю. Мое сердце тяжелеет. Я не люблю манипулировать ею, но какой у меня выбор?
Мы продолжаем нашу прогулку и возвращаемся к дому, проходя мимо Инди, которая сидит у пруда, на ее лице – маска спокойствия. Маленькие белые волны пульсируют под ее ладонью.
Я собираюсь присесть рядом с ней, когда Аркан начинает гудеть.
— Извините меня на секунду, — бормочу я, торопясь в дом.
Сиенна на кухне моет посуду. Сил сидит в кресле-качалке у камина, попивая виски. Я выдергиваю аркан из волос.
— Алло? — говорю я.
— Кое-что произошло, — говорит Люсьен.
Сил садится и ставит свой напиток.
— Была... договоренность. Скоро объявят о помолвке.
— Я не понимаю, насколько это важно, — говорю я. — Кого волнует королевская помолвка?
— Между дочерью герцогини Озера и сыном Курфюрста.
Я смотрю на аркану. — У герцогини нет дочери.
— Я не знаю, как она это сделала, — говорит Люсьен, и кажется, что он разговаривает сам с собой. — Как ей удалось убедить его или пригрозить ему или... никто не знает, как помолвка герцогини и Курфюрста стала возможной, и, поверьте мне, Курфюрстина заставила меня очень сильно постараться, чтобы это выяснить. Но, независимо от причины, герцогиня должна иметь какую-то власть над ним. Что-то очень большое. Конечно, Курфюрстина в ярости.
— Но, Люсьен, — повторяю я, — Я не понимаю. У герцогини нет дочери.
— Гарнет рассказал о суррогате?
— Ту, которую она украла? Да.
— Никто не знал, что ты сбежала. Герцогиня утверждала, что она держала тебя в изоляции после предполагаемого изнасилования. Поэтому она заменила тебя, быстро и тихо. Я не могу найти никаких записей об исчезновении суррогата из изолятора. И все королевские суррогаты – ну те, которые еще живы – учитываются.
Так откуда взялся этот суррогат?
— Я не знаю. Но герцогиня сделала то, чего никогда не было в истории аукциона. Она заключила помолвку до рождения ребенка.
— Так... ее суррогат беременна?
— Кажется, что именно так.
— Но она получила ее только вчера.
— Жемчужина негодует, — говорит Люсьен. — Многие королевские особы считают это несправедливым. Многие недовольны герцогиней. И теперь, когда Дата аукциона была перенесена, дома упрекают суррогатов конкурирующих домов хуже, чем когда-либо. Старые союзы разрушаются. Фрейлины чувствуют напряжение, и это хуже для нижних слуг, лакеев и горничных.
— Ну, это хорошо для нас, не так ли? — говорю я. — Эти люди нам нужны на нашей стороне.
— Нам не нужно, чтобы они умирали, — говорит он.
— Конечно, нет. Это не то, что я имела в виду.
Внезапно Эш врывается в входную дверь, Рейвен наступает ему на пятки.
— Вайолет, — говорит он, задыхаясь.
Я оставляю аркан, парящий в воздухе – моя первейшая мысль, что Рейвен была ранена. Но она отступает, чтобы показать другую фигуру, которую я не заметила сначала.
— Охра? — Я практически перехватываю его своими объятиями. — Что ты здесь делаешь? — Я обращаюсь к Эшу. — Ты не должен был его приводить. Он не должен знать об этом месте.
— Вайолет. — Охра бледен в лунном свете. Его большие карие глаза – темные тени. — Они забрали ее. Она... она исчезла. Я пытался связаться с кем-то из Общества, но они перевели меня на другую молочную ферму, и я никого не знал. Мне едва удалось попасть на тренировку сегодня. Я подумал, может, ты будешь там. Они забрали ее, Вайолет!
— Стоп, — говорю я, заставляя его сесть за обеденный стол. — Кто исчез?
Он падет в кресло. — Хэзел, — несчастно говорит он.
Мое сердце превращается в камень. Сам воздух вокруг меня, кажется, замерзает.
— Что? — шепчу я.
— Ратники пришли в дом. Мама сказала, что с ними был доктор. У них был какой-то герб на жакетах – синий круг с двумя серебряными скрещенными штуками, как копья или что-то еще. И они просто... забрали ее.
Его голова падает на руки, пока мое каменное сердце стучит где-то у меня в желудке.
Синий круг с двумя скрещенными серебряными трезубцами.
Герб дома Озера.
Моя очередь опуститься в кресло.
— Люсьен, — взываю я к все еще парящему аркану. — Ты слышал это?
Голос Люсьена печален. — Да.
Думаю, что остальные начинают говорить, но их голоса звучат далеко. Я не могу сосредоточиться на том, что они говорят. В моей голове одна мысль повторяется снова и снова.
Они забрали Хэзел.
Хэзел — украденный суррогат.
Герцогиня Озера забрала мою сестру.