Вика выходит в коридор встречать меня.
– Привет, Толя! – Она радостно смотрит на него. – Доставил нашу чучундру? – усмехается она.
– Я не чучундра, – протестую я, но Вика заключает меня в объятия и нежно целует в губы.
– Чучундра, чучунра, – говорит Вика.
– Хорошо, пусть будет Чучундра, – соглашаюсь я. Я всегда сразу на всё соглашаюсь.
Из кухни выходит Сашка в домашней футболке.
– Привет, – улыбается он и пожимает Толику руку.
– Ладно, я пойду, – мнётся Толик.
– Оставайся, – останавливает его Вика. – Посидите, расскажите, где были, – улыбается она.
– Да Мелкой выспаться нужно, а мне домой пора, – мнётся он.
– Ляжете у нас, – вдруг подключается Саша. – Кровать свободна, а мы с Викулечкой в город собирались.
Толик смотрит на меня, а я на Толика. Я знаю, чем он занят: пытается прочитать мои мысли. Но никаких мыслей у меня сейчас нет.
– Останешься? – спрашиваю я.
– Хорошо. – Он скидывает тапочки и проходит на кухню вслед за Сашкой. А мы с Викулей остаёмся в коридоре. Она счастливая-счастливая, на меня всё время смотрит, что аж глазки сияют.
– Ну что, – говорит она, – расскажи, как это было.
– Было… – Я слишком медленно соображаю, о чём речь. – Да ничего не было.
– Как ничего? – Она изменяется в лице. – Как это ничего?
– Вот так, мы с Толиком просто друзья, – зачем-то вру я сама себе, я же ему несколько раз чуть не отсосала.
– И ты промариновала парня целый день и так и не дала ему? – морщит носик Викуля.
– Ага, – киваю я, снимаю босоножки. Так приятно снова оказаться на твёрдой поверхности и ходить на целой стопе, а не на платформе!
– Идём. – Вика хватает меня за руку и буквально затаскивает на кухню, где уже сидят за столом Сашка и Толик. Мне даже больно – так она меня тянет.
– Эта Чучундра так и не дала Толику! – возмущается Вика.
«Какое тебе до этого дело?!» – вскипает во мне внутренний протест, но, слава Богу, он никогда не вырвется наружу.
– Да ладно, – хмурит брови Сашка. – Было такое? – Он смотрит на Толика.
– Ну да, – артистично разводит руками тот. В руке у него уже банка безалкогольного пива из Сашкиных запасов. – Мы же, типа, друзья.
– Да нет! – не сдерживает возмущения Вика, – это просто наша Юлечка – тормоз. Ты знаешь, сколько она меня промариновала, прежде чем мы переспали? Сашка не даст соврать.
– Ну да… – как-то неуверенно говорит Сашка.
– Я думаю, это не лучшая тема для обсуждения, – пытаюсь я подать голос.
– А ты вообще молчи! – строит меня Вика. – Только мы за тебя обрадовались – наконец, Юлечка нашла своего единственного, – как тут оказывается, что она и его мариновать собралась! Как ты это делаешь? Доводишь до возбуждения и не даёшь?
– Вообще-то сегодня он даже кончил, – говорю я в своё оправдание.
Толя сидит красный-красный от таких разговоров и глаза прячет. Видать, он понятия ещё не имеет, куда попал, у нас нет запретных тем и нет никаких ограничений.
– Юль, Толик классный пацан, – включается в разговор Сашка. – Ты же знаешь, как я к тебе отношусь. Я желаю тебе только счастья.
Я уже тоже не понимаю, что происходит, беру из холодильника банку безалкогольного пива, молча сажусь за стол и прижимаю банку к виску.
– Болит? – заботливо спрашивает Толя.
– Угу, – кивком отвечаю я.
– Ладно, – берёт дело в свои руки Вика. – Мы с Сашкой гулять, а вы пока посидите дома… – Она так на меня смотрит, что я испуганно отвожу глаза. – Весь дом в вашем распоряжении, кровать в вашем распоряжении. Нас не будет очень до-о-о-олго!
– Нас не будет до утра, – подхватывает Сашка.
Я сморю на часы. Уже почти шесть. Открываю банку и делаю глоток пива. Фу-у, ну и гадость!
– Может, тоже куда-то сходим? – Толик берёт меня за руку. А я смотрю на него и зеваю.
– Не-а, – говорю, – я спать хочу.
Вика тем временем наспех одевается:
– Да куда ты с ней ходить собрался? Она же домашняя.
Сашка тоже начинает одеваться.
– Ну зачем ты так со мной? – Я влюблённо смотрю на Вику. – Теперь Толя думает, что я скучная.
– Ты не одна такая, – говорит Толик, подсаживается ко мне и гладит меня по плечу. – Я тоже не люблю шумных тусовок.
– А что ты любишь? – улыбаясь, шепчу ему я. Наши глаза сейчас так близко-близко!
– Люблю водить машину, люблю что-то делать своими руками, люблю спорт… – перечисляет он и добавляет в конце: – И тебя люблю, Юлечка.
– Спасибо, думала, про меня уже не вспомнишь. – Целую его в губы.
В это время в коридоре щёлкает дверь.
– Всё, мы пошли. – Голос Вики.
– Не скучайте тут без нас, – добавляет Сашка.
– Правда, они красивая пара? – шепчу я Толе.
– Правда. – Он целует он меня в носик.
– Пока! – кричу я Сашке и Вике.
– Пока-пока, – добавляет Толя.
Звук закрывающейся двери.
– Ну и чем займёмся? – спрашивает меня Толян, а я уже едва у него не на коленках сижу.
– Включим кондиционер, и спать. – Зеваю в подтверждение своих слов.
Он встаёт и заглядывает в комнату.
– Ты не против, если я лягу рядом на кушетке.
Думаю пару секунд (я пьяная всегда быстро соображаю).
– Нет, – говорю. – Против, кровать же огромная.
– Ну, как скажешь, как скажешь, я – в душ. – Он спокойно проходит в ванную и даже не закрывает за собой дверь – видать, в надежде, что я подглядывать буду.
А я захожу в спальню и прямо в одежде плюхаюсь на прохладное одеяло. Кутаюсь в него. Боже, как приятно! И глазки слипаются сами.
Я вообще теряю счёт времени. Помню только, как из ванной возвращается Толик. От него пахнет свежестью и дезодорантом. Он ложится рядом со мной, нежно и крепко прижимает меня к себе. А мне так приятно, так приятно! Только я никак не могу проснуться, не могу разуть глаза. Чувствую его поцелуи на своём плече и улыбаюсь, мне щекотно. Только проснуться не получается, ещё глубже проваливаюсь в сон.
Сплю я плохо. Постоянно ворочаюсь, да и снится всякая лабуда. Не буду вспоминать, что именно. Да мало ли какая гадость может присниться, мне же вчера голову напекло или продуло где-то, а организм вынужден отдуваться и представлять мне во сне разные жуткие картинки, чтобы хоть как-то объяснить болезненное состояние. Короче, снятся кошмары, с плавным переходом во что-то нейтральное. Да ещё и горло болит – по-моему, может простудилась, а может это просто акклиматизация. Не хотелось бы слечь в первые же дни на море от какой-то загадочной морской болезни.
Помню в детстве, я всё время болела, я вообще очень болезненной была. Чёрт, опять себя жалею! Никому не нужная, всеми брошенная, забытая… Началось. Хочу быть нужной хоть кому-то, хочу, чтобы меня любили и к себе прижимали.
Во сне часто ворочаюсь, прижимаюсь к Толику, к его горячему телу; он прямо обжигает меня своим идеальным торсом. Несколько раз мне снится, что я падаю с кровати. Это довольно страшно, и обычно я просыпаюсь. Но сейчас я, видимо, так сильно устала, что мне даже просыпаться лень. Внезапно открываю глаза. Вот так резко, только что был сон, и тут как рукой сняло! Дотягиваюсь до телефона (он у меня всегда под рукой). Четыре утра. Так рано я ещё не вставала. Смотрю в окно, а там темно. Оглядываюсь по сторонам: Сашки и Вики нет, они ещё не вернулись. Волнуюсь, а вдруг что-то случилось? Вспоминаю, что они не собирались ночевать сегодня дома. А где же, если не дома? Мне всё чаще начинает казаться, что они от меня морозятся.
Ворочаюсь в постели и сразу нащупываю Толика, он рядом на подушке сопит, он без футболки, в одних трусах. Он такой миленький во сне! Смотрю на него и любуюсь; не думала, что буду любоваться им. Во сне он кажется мне таким благородным.
– Мой Толя, – шепчу я и нежно провожу рукой по его волосам. Заглядываю под одеяло; на мне ни лифчика, ни маечки. Я голенькая, в одних трусиках. Не помню, как я раздевалась. Видимо это он меня раздел, во сне. Такой заботливый!