– Понимаю, – отвечаю я. – Люблю тебя, Толечка!
– И я тебя люблю, Юлечка!
– Люблю тебя, моя Бубочка!
– И я тебя люблю, ласточка моя носатая!
– Ну вот, – говорю я. – Всё испортил. – И надуваю губки.
– Обещаю вечером отработать.
– Уж постарайся.
Я кладу трубку, а на душе теплое-тёплое, приятное-приятное чувство влюблённости. Я обнимаю подушку и закрываю глазки. Как же я счастлива! Наверное, я никогда не была так счастлива, как сейчас. Наверное никогда… хотя нет, была с Викулей и до этого с Сашкой. Не слишком ли много счастья для меня одной?
Нет, в самый раз. Отче Наш, спасибо Тебе за счастье, которым ты меня одарил! Люблю Тебя, обожаю. А может, помолиться? Сжимаю свой крестик в руке. Отличная идея!
Вечером я во всеоружии. Конечно, я же весь день провалялась, отдыхала, отлёживалась в ванной, потом занялась педикюром. Люблю идеальные ножки. Люблю создавать красоту, люблю делать что-то совершенное, этого у меня не отнять.
Подкрашиваюсь. Да нет, не подкрашиваюсь, на этот раз я так конкретно штукатурюсь, как в старые добрые времена. Хотя не такие уж они старые и не такие уж они добрые. Ну, в общем, подкрашиваю глазки, реснички, губки, брови. Всё правильно: выщипать и нарисовать, и не важно, что они у меня и так чёрные, пусть будут ещё чернее, пусть будет прямо ночь!
Губки… губки – мой отдельный каприз. Они должны быть идеальными, они должны быть такими, чтобы каждый встречный больше всего на свете мечтал засунуть в них свой член. Хотя член – он же мерзкий, но почему-то все мужики с ним носятся. Наверное, потому, что там все эрогенные зоны, по сути, мужикам ничего больше не надо, кроме того чтобы куда-то засунуть свой член – в ротик или в «щёлку». Поэтому нужны идеальные ножки и идеальные губки. Всё должно быть на идеальным, идеальная Юлечка!
Смотрю на часы – времени ещё предостаточно. Продолжаю краситься. Я бы и линзы контактные надела, если бы хотела цвет глаз изменить, но меня пока и мой устраивает. Его отлично подчёркивают линия скул и линия бровей. Брови подкрасить нужно. Ну, не нужно, а можно. Всегда есть что-то, что можно сделать лучше, когда хочешь выглядеть идеально. Жаль, мужики этого не замечают. Хотя кто не замечает? Они отлично на это ведутся.
«Неестественна, как кукла», – комментирует мой внутренний голос. Он всё всегда комментирует. Но я на него не обижаюсь, я же не шизофреничка. Я сама отлично понимаю свои плюсы и минусы. А куклы…куклы нравятся всем, отбоя нет от желающих с тобой поиграть, когда у тебя идеальный цвет кожи, яркие глазки, сверкающая улыбочка, тоненькие, идеально прорисованные бровки и вечно влажные пухлые губки. И не надо рассказывать, что неестественно. Не нравится – не играйся, отойди пусть другие поиграются. Нет, конечно, я не такая. Я однолюбка.
Намазываю ножки телесным кремом, тоненьким слоем, хочу, чтобы они блестели, как будто я в колготках. Они уже подзагорели и такие классные, прямо ух! Сама у себя отлизала бы.
А может, колготки надеть? Нет, это глупость. Летом же жара. На меня и так все мужики будут пялиться. Я же не только для Толика… или только для него? Что подсказывает моё сердце? Стучит быстро-быстро, как у крохотной птички. И глазки залипают, я как под наркотой на этих гормонах.
Толя будет мною любоваться, а остальные будут ему завидовать, что такому пацану, как он, такая лапочка досталась. Обожаю, когда моему парню завидуют, на всё ради этого готова! Готова ещё несколько часов провести перед зеркалом.
– Юлька, ну хватит уже краситься, всё и так давно идеально! – Вика щекочет меня своей ножкой. Она уже вернулась с пляжа и на простели рядом со мной валяется, пока я подкрашиваю реснички.
– Сейчас, – говорю я. – Я уже почти закончила. Беру её за ножку и нежно обхватываю большой пальчик своими губами. Закрываю при этом глазки своими шикарными ресницами. Выходи так эротично и сексуально, что я сама возбуждаюсь.
– Ты меня соблазняешь, – улыбается Вика. – Ладно, красься.
– Спасибо, что разрешаешь. – Я нежно провожу её ножкой по своим губам. Делаю это так, будто это член. Вика не сопротивляется, а лишь завороженно на меня смотрит.
– А может… – вдруг говорит она, садится ко мне поближе и нежно прижимается своими губами к моим накрашенным губами. Пока всё чинно, пока без языка.
– Давай потом, – говорю, – Я же только накрасилась.
– Ты отшиваешь меня? – удивляется Вика. – Первый раз в жизни ты меня отшила! – Её удивлению нет предела. А мне её хочется прижать и зацеловать, но я держусь, приучаю себя сдерживаться.
– Нет, – слегка наклоняю голову, – ты меня не так поняла.
– Как же тебе идёт с короткими волосами! – Викулины мысли вслух. – Я как раз всё поняла. Я отлично тебя поняла, ты решила подзавязать со мной.
Я нежно касаюсь её ноги и глажу её по стопе, томно смотрю ей в глаза. Я, наверное, сейчас такая красивая.
– Думаешь, я больше не лесби?
– Нет, с этим-то как раз всё в норме, только ты не лесби, а бишечка.
– Бишечка?– повторяю я за ней и улыбаюсь.
– Конечно.
– Да с чего ты решила?! – наигранно возмущаюсь я, хотя понимаю, что Викуля попала в точку.
– Ты ведь боялась переспать с Толиком, думала, что это будет считаться изменой. Чёрт, да я же сама тебя к нему подтолкнула!
– И что, ты об этом жалеешь? – Я складываю бровки домиком.
– Не-е-ет, нет, что ты нет! Ни в коем случае. Я обожаю тебя и желаю тебе только счастья. Я счастлива за тебя и за Толю, мне кажется, вы очень красивая пара.
– Как и вы с Сашкой, – отвечаю я.
– Но сейчас я, наконец, поняла тебя. Ты такая правильная, что не можешь даже переспать с тем, кого любишь. Ты во всём видишь измену и каждый раз боишься сделать первый шаг навстречу любви.
– И что же мне делать?
– Да ничего! Ничего не делать, оставайся такой, как есть, этого ты не исправишь. Кроме того, ты мне и такой нравишься – слегка нерешительной.
– Правда? – Я сдвигаю бровки.
– Ага. Ты такая правильная, что иногда аж противно, но ты такая, как есть, и я тебя люблю такой, какая ты есть.
– Я тоже тебя люблю, – говорю – Спасибо за понимание.
– То есть я попала в точку. Ты действительно не можешь переспать со мной, потому что считаешь, это будет измена Толику.
– Ага, – говорю я. – Ты угадала, – улыбаюсь.
– А с ним ты не могла переспать, потому, что ты боялась, что это будет измена мне.
– Ты всё правильно поняла. – Я опускаю глаза. – Прости.
– Что ты, Юленька! Тебя за это любить надо. Ты же моё сокровище! Я даже завидую Толику белой завистью, что ты ему досталась.
– Это значит, между нами всё кончено? – Я испуганно смотрю на неё и продолжаю разминать её ножку.
Если она скажет «да, всё кончено», то я разрыдаюсь.
– Нет, конечно, не думаю, Толенька разрешит нам встречаться, – говорит Вика. – Ты же спросишь у него разрешения? Ты же всегда разрешения спрашиваешь.
– Ага, – соглашаюсь я. – И всё равно я люблю тебя и только тебя.
– Но ты слишком правильная, чтобы со мной спать.
– Ага, – улыбаюсь я. У меня от этой улыбки уже глаза слезятся, а нельзя, я же только накрасилась, тушь потечёт.
В комнату заходит Сашка. Я отпускаю Викину ножку, отворачиваюсь к зеркалу и продолжаю подкрашивать глазки.
– Я что-то пропустил? – говорит Сашка. – Что тут у вас только что было?
– Ничего не было, – качает головой Вика. Я тоже не хочу посвящать его в суть нашего разговора.
– Ладно, – говорит он. – Я – в душ. Когда выходим?
– Мне докраситься нужно, – говорю я.
– Послезавтра идём гулять, – подтрунивает надо мной Вика.
– Полчаса-час, – говорю.
– Что ты там себе рисуешь? – качает головой Сашка и выходит за дверь.
А я принимаюсь за волосы: нужно сделать укладку и зафиксировать лаком. Я уже говорила, что обожаю запах лака для волос, я вообще едва не кончаю от всех этих запахов. Запахов, которые помогают мне быть красивой и выглядеть идеально. Обожаю быть красивой и дарить красоту окружающим!