– Ну-у, это и так понятно, – говорю я. – К парням ты ревнуешь, а к девочкам, значит, нет.
– На девочек мне и самому любопытно было бы посмотреть.
– Скажи конкретней, – прошу его я, – что тебя возбуждает в лесбиянках?
– Как вы целуетесь, как гладите друг друга, как проявляете друг к другу нежность, заботитесь друг о друге. Любовь – она всегда притягательна.
– Нет, – говорю я. – Ты же не это увидеть хочешь. Ну же, признайся! Колись, давай! – улыбаюсь и легонько толкаю его в плечо.
– Ну да, – говорит Толя. – Больше всего я хотел бы увидеть, как вы лижетесь там, ну там… – И мнётся.
– Где? Ну, скажи, где? Произнеси это вслух. – У меня пальчик во рту, и я его слегка покусываю.
– Как это называется? Кунилингус.
– Ага, – ухмыляюсь я. – Тебе нравится подглядывать, как мы лижем друг другу «киски».
– Я никогда такого не видел, – качает головой Толик. – Ну-у-у, разве только в интернете, но не вживую.
– А хочешь вживую посмотреть? – У меня настроение прямо такое игривое.
Толя вздыхает, но не отвечает.
– Если я скажу «да», ты не обидишься?
– А с чего мне обижаться? Я же сама предложила, – шепчу ему на ушко, типа, здесь есть от кого скрывать. – Если будешь хорошо себя вести, я покажу тебе… – Ещё не успев договорить, я уже жалею о данном обещании. Вика в жизни не согласится, чтобы за нами подглядывал кто-то иной, кроме Сашки. А к Сашке мне теперь прикасаться нельзя. Получается, я дала обещание, которое не в силах выполнить. Но я не могу сейчас о таком думать, я слишком для этого возбудилась.
Касаюсь рукой своей «киски» и мну «лепестоки». Как же давно я не дрочила!
– А чем вы ещё занимаетесь… ну, в постели? – раскручивает меня Толик.
– Мы – это лесбиянки? – улыбаюсь я.
– Ага, – кивает он.
– Ну, мы трогаем друг дружку, ласкаем, пальчики друг другу засовываем в «щёлки»… так, ничего интересного, о чём можно было бы рассказать.
– Продолжай, мне интересно, у тебя хорошо получается, – шепчет Толя.
– Обожаю целовать груди, животик, ножки. Лизать её стопы, её пальчики, её коленки и под коленками. – Обращаю внимание на то, как встаёт его член, и продолжаю: – Но больше всего я люблю «кисульку», «лепесточки», «вишенку», обожаю сосать её и целовать, проникать внутрь язычком как можно глубже, обожаю её смазку, её сок.
Прямо не могу – мне так сейчас захотелось. Прикасаюсь рукой к его стоячему члену и начинаю его подрачивать. Толя нежно прижимается ко мне всем телом, берёт мою правую ножку и целует меня в коленку. Смотрит мне прямо в глаза и нежно проникает в мою «кисульку».У меня округляются глаза, и из груди вырывается томный вздох. Правый глаз, как обычно, залипает.
========== Глава 30 ==========
– Хочу тебя, – шепчу я ему.
– Люблю тебя. – Он нежно целует меня и трахает всё сильнее и сильнее, всё быстрее и быстрее, а мою ножку тискает своей сильной рукой.
– Кончишь мне в рот, – вдруг вырывается у меня.
– Хорошо, – кивает Толя.
– Мне всё равно, куда, лишь бы в меня, лишь бы внутрь.
– Всё, что ты попросишь, любимая. – Он долбит меня реально изо всех сил, а я постанываю под его напором. Обожаю его тело!
Двигаюсь ему навстречу, с остервенением пытаюсь подобрать темп, очень хочу кончить, но понимаю, что это невозможно, моя «кисулька» так не работает. Чувствую, что ещё чуть-чуть, и я кончу, и ускоряюсь. Но он резко вынимает из меня свой ствол и тычет мне им прямо в лицо. Вовремя догадываюсь взять его руку и продолжаю дрочить. Быстрее, быстрее, ещё быстрее; открываю ротик и высовываю язычок. И он кончает прямо мне в рот. Я закрываю глазки, чтобы в них не попало, и принимаю его сперму на лицо. Как же это мило! Обжимаю его головку губками, ласкаю снизу язычком. А он кончает и кончает – жаль, не так обильно, как в прошлый раз, но мне достаточно, мне главное, что он кончил.
Я проглатываю последние капли спермы, и мы целуемся, мы долго и нежно целуемся, а мне так приятно, что он после орального секса может меня поцеловать, надо обязательно сказать ему об этом.
– Спасибо, – шепчу я.
– За что?
– За то, что целуешь меня, за то, что не брезгуешь.
– Как можно такой красотой брезговать?
– Ну-у-у, другие могут. Я же у тебя отсосала.
– Ты же всё проглотила. И, в конце концов, ты же не очко унитаза целовала, а член.
– И правда, – улыбаюсь я. – Люблю тебя.
– А я тебя люблю ещё больше. – Толя встаёт, и я опять пялюсь на его обвислый половой орган. Нет, сегодня я уже насосалась.
– Может, покатаемся, наконец? – предлагает он, подходя к водному мотоциклу.
– Давай. – Отряхиваю постилку от песка, сворачиваю и отдаю ему, а затем запрыгиваю на гидроскутер и обнимаю его за спину, рукой вроде как случайно прикасаюсь к его члену.
«А с тобой мы ещё не закончили». Сама смеюсь над своим мыслями. У меня какое-то де жа вю.
– Что такое? – говорит Толик. – Ты чего лыбишься?
– Не обращай внимания, – говорю я. – Ну, не плачу же, и то хорошо.
– Поехали! – Он жадно целует меня в губы и вжимает газ.
Держусь за него изо всех сил, но мне уже не страшно, наоборот, меня охватывает жуткий восторг, хочется мчать всё быстрее и быстрее, так, чтобы никогда не останавливаться. А после вновь и вновь заниматься сексом на песке, на необитаемом острове.
Когда мы причаливаем к берегу, на Толю нападает какой-то необъяснимый приступ нежности.
– Юлечка моя, маленькая моя, ногастенькая моя, хорошенькая, носатенькая! – Он целует меня и целует, прижимается ко мне, трётся об меня. Держит возле себя и никуда не пускает.
– Ну, – говорю, – ты меня на берег отпустишь?
– Нет. – Он продолжает тискать меня, гладит мои коленки и прижимается ко мне всем телом.
– Чувствую что ты не натрахался. – Ф-у-у-у, как некультурно, но что правда то правда.
– А ты сомневалась?
– Нет, – опускаю глаза. Да, я опускаю глаза, потому что хочу убедиться, что он меня хочет. Мы же, девушки, опускаем глаза только для того, чтобы увидеть, встал или не встал. У нас же одно на уме. Мы все шлюхи. Это была ирония, если что.
– Тогда пошли. – Он спрыгивает с гидроцикла. Поднимает меня на руки и ставит на берег. Мне так хорошо у него на руках!
– А ты меня любишь? – опять заигрываю с ним. «Ну же, скажи это ещё раз, мне так приятно это слышать!»
– Ну-у-у, пока не знаю точно, – отвечает он.
– Как «не знаю»? Только что знал и тут забыл? – улыбаюсь я, мне так весело.
– Ну-у-у, на вид ты десять из десяти… – говорит он, но я его перебиваю:
– А на вкус? – И глажу его по волосам.
– Пока не распробовал.
– Сколько же ещё пробовать? – Я делаю вид, что возмущаюсь.
Он смеётся в ответ, пока мы возвращаемся в лагерь.
– О-о-о, а мы вас тут уже заждались! – встречает нас Татьяна. Опять я сравниваю свой и её загар и мечтаю быть негритянкой, мулаточкой с тёмной кожей и белоснежными зубами – это же так сексуально! По крайней мере, думаю, Толя бы не отказался от секса с мулаточкой. Я бы не отказалась. Опять я мечтаю о лесбосе, я неисправима.
– Что-то вкусненькое! – радостно улыбаюсь я и кошусь на дымящийся котелок с чем-то очень аппетитно пахнущим.
– Крабовый суп, – отвечает она.
– Крабовый суп? – зачем-то переспрашиваю я, хотя и так всё хорошо расслышала.
– Ну, ты же ешь суши, это типа суши, только крабы, – говорит Толя.
– Никогда не ела ничего членистоногого: ни улиток, ни крабов, ни раков. – Брезгливо высовываю кончик язычка, только бы не прикусить его.
– Улитки не членистоногие, – поправляет меня Толя, – хотя забей.
– И правда, – говорю. – Есть так сильно хочется.
– Давайте за стол, – приглашает нас Татьяна и ставит перед нами два раскладных туристических стула. Я сажусь как принцесса на трон, и закидываю ногу на ногу, а Толя садится рядом и держит меня за руку. Он, и правда, меня любит, я это чувствую.
– Что? – спрашиваю его я.