...Тот дорожный пост он увидел издалека. Собственно, постом это назвать было сложно — просто бревно перегораживало полдороги, а рядом под навесом стоял караульный. И еще один сидел рядом у кострища. Увидел телегу и тоже встал.
Кажется, разговор снова становился неизбежным.
Но в этот раз чутье не предупреждало об опасности. Другая одежда, высокий рост, знакомый фасон шляп...
Не мексиканцы. Техасские рейнджеры.
Биллу на мгновение захотелось соскочить с телеги и немедленно обнять обоих парней, но он не шелохнулся. Не вовремя. Была надежда, что его просто пропустят мимо, без разговоров по душам. Самое главное он уже узнал. Он почти дома.
Но избежать разговора не удалось. В паре десятков ярдов тот, что помоложе, окликнул Билла и потребовал остановиться.
Техасцы говорили на испанском или почти неотличимо от мексиканцев, или с сильным и непобедимым техасским акцентом. Тут был второй случай.
— Привет вам, парни, — отозвался Билл на английском с таким же выговором. — Рад видеть.
— О! Техасец? — обрадовался младший.
Старший внимательно изучал Билла и его внешний вид. Его правая рука лежала на поясе.
— Я тоже рад, — наконец сказал он. — Но ты бы назвался и объяснил, что тут делаешь. А то не совсем ты похож на техасца.
Билл медленно снял с головы сомбреро, показав солнцу короткую рыжую шевелюру.
— Так больше похож?
— Немного.
— Ладно, парни. Дайте мне минуту, — сказал Билл и потянулся к сапогу.
Рейнджер даже не держал руку на рукоятке револьвера, но Билл не сомневался, что стоит дернуться к оружию, и через секунду он получит пулю в лоб из "патерсона". Ну, может, через две. Все равно не успеть.
Про себя Билл уже пожалел, что пошел за добычей с двумя оболтусами, чьи трупы остались в сотнях миль отсюда, а не с этим рейнджером. Рейнджер бы не подвел.
Билл вынул из голенища конверт, вскрыл его и достал оттуда письмо.
— Я Уильям Роджерс, — сказал он. — Сержант второго добровольческого батальона техасских рейнджеров армии США под командованием капитана Хайса. Мой непосредственный командир – старший лейтенант Иеремия Самуэльсон. Сейчас комиссован после перенесенной желтой лихорадки. Возвращаюсь с миссии.
И он протянул письмо старшему рейнджеру.
Письмо было настоящим, и даже подпись и печать лейтенанта Самуэльсона были подлинными. И все, что в нем написано, было правдой. Билл специально выпросил письмо у командира, выйдя из лазарета, чтобы к нему не цеплялись гарнизонные патрули, а заодно не мешали иногда вести дела в личных интересах лейтенанта.
В бумаге не было ни слова лишь о том, почему Билл был здесь, под Рио-Гранде. И, разумеется, о том, что лейтенант уже три недели ничего не знал о местонахождении Билла.
— Ничего себе! — воскликнул младший.
— Второй батальон рейнджеров, — повторил старший. — Знаю их. Разве он сейчас не вместе с армией Скотта?
— Я как раз оттуда, — сказал Билл.
На этот раз удивились оба.
— Ого, — сказал старший. — Это семьсот или восемьсот миль?
— Семьсот.
— И ты их проехал один на этой телеге?
— В общем, да.
— А для чего?
— На этот вопрос я, извините, ответить не могу, — твердо заявил Билл. — Секретность. Расскажу только в Сан-Антонио.
И добавил:
— Знаете, есть такие дела, для которых хороши отставные сержанты, но не действующие.
— Разведка? — с пониманием прищурился старший.
— Типа того.
И Билл так и не смог решить, чего было больше на лице рейнджера — уважения или иронии.
— Ну что же, если не можешь об этом рассказать... — протянул старший.
— Сожалею, — сказал Билл, глядя ему в глаза.
— ... тогда выпей с нами кофе и расскажи новости с фронта.
— С удовольствием. Только мои новости запоздали на три недели.
— К нам и дольше не доходят.
Билл покинул пост через три часа, за которые ему пришлось пересказать все сводки и новости и обсудить личных знакомых. На пятом общем знакомом Билл подумал, что, пожалуй, из Техаса придется уезжать — во избежание кривотолков.
— В Матаморосе безопасно, там наши, — напоследок сказал старший. — Если поторопишься, завтра будешь там.
Когда Билл уехал, двое рейнджеров некоторое время смотрели ему вслед.
— Бывает же такое, — хмыкнул младший. — Одни приезжают — и в первую неделю ловят пулю прямо здесь, на Рио-Гранде. А другие едут сотни миль по вражеской территории — и ни царапины.
— Везунчик этот большой Билл, — ответил старший.