На другое утро, после завтрака, Кира бродил один по дорожкам сада и вдруг за зарослями сирени услышал голоса.
— Смотрите! Смотрите! — звенел тоненький ребячий голосок. — А вон там собачка! И хвост крючком!
— Верно! А перед ней будто девочка бежит…
— Да, да! И руку вперед протянула!
— Ой, рука-то, рука-то!.. Длиннее самой девочки вытянулась!
— А собака уж не собака! Расплылась!
Кира вышел на маленькую лужайку за сиренью и остановился. На высокой скамейке, болтая ногами, сидели четверо ребят — три девочки и один мальчик — и в таком азарте смотрели куда-то вверх, что и не заметили Киры.
— А девочка превратилась в кенгуру, видите? — закричала беленькая малышка.
Кира тоже поднял голову и посмотрел вверх. День был ветреный, и по синему небу быстро неслись облака. Одни белые и почти прозрачные — летели выше, другие — серые и тяжёлые — ниже, и нижние обгоняли верхние. И те и другие всё время меняли очертания, одно другого причудливее и фантастичнее. И Кира сам не заметил, что уже сидит на краю той же скамьи и тоже кричит:
— Смотрите! Скорей, а то закроется! Вон будто птица летит, а за ней крокодил гонится!
И в самом деле — на маленькое, лёгкое белое облачко, похожее на расправившую крылья птицу, наползало быстро длинное серое облако. Конец его суживался, как крокодилий хвост, а передняя часть раздвоилась, как будто пасть; и вот уже белая птичка исчезла в этой пасти.
— Слопал птичку крокодил, — вздохнул мальчик.
— Дурачьё! — раздался за спиной ребят насмешливый голос. — Облака как облака, чего они там высмотрели?
Ребята оглянулись. Позади скамейки стоял Шурка, сунув руки в карманы и презрительно улыбаясь.
— А вы сегодня опять драться будете? — живо спросила беленькая малышка, с любопытством переводя весёлые синие глаза с Шурки на Киру и обратно.
— Не стану я с ним драться, ну его! — проворчал Кира и снова поднял голову. — Смотрите, вон, вон! Голова слона, и хобот задран!
— Ой, что ты мне напомнил! — вскричала сидевшая рядом с Кирой девочка и соскочила со скамьи. — Ребята, а я сегодня слона нашла! Хотите, покажу?! Здесь, в саду! Побежали!
Высокая, тонконогая, с двумя чёрными косичками, она стремглав понеслась куда-то по дорожке, и все ребята бросились за ней.
— Где слон?
— Какой слон?
— Что? Живой?
Они еле поспевали за длинноногой девочкой.
— Сейчас увидите! — ликовала она, не оглядываясь.
Бежал за ней и Кира.
Девочка, а за ней все ребята перелезли через сложенные штабелем брёвна и остановились перед небольшим каменным сарайчиком. Сарайчик был когда-то оштукатурен, но был он очень ветхий, и штукатурка местами обвалилась, а местами покрылась неровными тёмными пятнами..
— Вот! — торжествующе воскликнула девочка и ткнула пальцем в большое грязно-серое пятно на стене. — Разве это не слон?! Только вот одной ноги не хватает, и хобот очень короткий!
Ребята несколько мгновений растерянно смотрели на пятно.
— Неужели не видите?! — удивилась девочка.
И вдруг беленькая малышка захлопала в ладоши:
— Конечно, слон! Вижу, вижу! Витя! Пририсуй! Вот тут переднюю ногу, и чтоб слон её поднял, будто идёт! И хобот сделай больше!
— Верно! — И мальчик достал из кармана уголёк и уверенным движением стал пририсовывать к пятну поднятую переднюю ногу слона.
Ребята обступили его тесным кольцом, не сводя глаз с уголька. Все молчали. Витя очень похоже пририсовал ногу, и ребята увидели, что это и вправду слон. Потом Витя карандашом удлинил слону хобот, а потом одной чёрточкой нарисовал висящее огромное ухо слона и сделал маленький кружочек — глаз.
Ребята дружно захохотали:.
— Слон! Слон!
— Как настоящий!
— И идёт!
— Как ты хорошо рисуешь! — с изумлением воскликнул Кира.
Витя не ответил, зато сразу затараторила беленькая малышка:
— А наш папа — Витин и мой — художник, и когда мы вырастем, тоже будем художниками, а Витя осенью пойдёт в школу при Академии художеств, а я ещё только через год; мне шесть лет, а Витьке уже семь, — с завистью закончила она.
— И я этой осенью пойду в школу, мне в августе будет семь! — радостно сообщила высокая девочка, нашедшая слона.
— А мне только шесть с половиной, — грустно сказала третья девочка и надула губы, словно собираясь зареветь.
— Дурачьё! — снова раздался за ними насмешливый голос Шурки. — И на облаках у них целый зоосад, и на грязной стене. И Кирка туда же, как маленький.