Последовало очередное молчание.
Ник смотрел, как она отправляет в рот ложку йогурта, ягод и гранолы и жуёт, уставившись в дальнюю стену невидящим взглядом.
Проглотив, Уинтер посмотрела на него.
— Ник, я опираюсь на то, что ты мне рассказывал об этих людях, — сказала она, прислонившись к подушке и продолжая смотреть на него. — Ты же это понимаешь, верно? Вся моя реакция на данную ситуацию исходит из твоих рассказов. Учитывая, что у меня память видящей, я помню всё, чем ты поделился со мной, Ник, в ярких деталях… все игры с разумом, социопатические наклонности Брика, его попытки контролировать тебя, то, как он манипулирует тобой, как он изменил тебя… как он требует от тебя секса и крови, как он ревнует, какой он мелочный, как он с помощью шантажа добивается от тебя вещей, которые ты не хотел делать. Как они силой вербуют молодых вампиров… о, и как много раз он насиловал тебя, Ник.
Она умолкла, глядя на него обманчиво ровным взглядом.
— Учитывая всё это… учитывая всё, что я помню слово в слово… у меня всего один вопрос. Зачем? Зачем, Ник? Зачем ты вообще идёшь к Брику за помощью? Зачем ты вообще связываешься с Бриком?
— Ты знаешь, зачем, Уинтер… — прорычал Ник.
— Давай притворимся, что я не знаю, — предостерегла она громче. — Давай притворимся, что у нас ещё не было этого разговора, Ник. Ты до сих пор даже не сказал мне, что случилось на месте преступления прошлой ночью. Что, чёрт возьми, так сильно напугало тебя, Деймона и Джеймса, что ты разбудил меня…
— Я сейчас не буду это обсуждать, — Ник покачал головой, стиснув зубы и посмотрев на неё. — Скажем так, теперь Йи и его люди нацелились на нас. Они нацелились на тебя и на меня, Уинтер. Что отвечает на твой первый вопрос… зачем. Зачем к Брику? Затем, что у Брика есть Йи, а люди Йи нацелились на нас.
— У «Архангела» тоже есть доступ к Йи… — сердито начала она.
— И «Архангел» нас ни к чему не подключает, — прорычал Ник. — Когда кто-либо из «Архангела»… и уж тем более сама Сен-Мартен… в последний раз пригласила кого-то из нас на допрос? Дала послушать или хоть почитать записи?
Сине-зелёные глаза Уинтер потемнели.
Она открыла рот, но прежде чем она успела заговорить, Ник перебил её, подняв руку и чувствуя, как клыки удлиняются в его рту.
— Он нацелился на нас, — прорычал Ник. — Ты меня слышала, Уинтер? Он сейчас нацелился на тебя… и использует тебя, чтобы нацелиться на меня. Хочешь поговорить о шантаже? В данный момент нас шантажирует только Йи и извращённые последователи его культа.
Помедлив, он добавил:
— И ты права. Я не рассказал тебе всего про те трупы, ясно? Есть причина, по которой сегодня утром ты ощутила мою панику.
Её глаза прищурились.
— Какая причина? Что случилось, Ник?
Он взмахнул рукой, раздражаясь.
— Я же сказал… я не хочу сейчас углубляться в детали. Просто поверь мне, в том, что мы нашли, содержался предельно ясный посыл нам обоим. Они угрожали твоей жизни. Они хотят вернуть Йи. Похоже, они думают, что я могу это организовать… и я понятия не имею, почему они так решили. Я не знаю, исходит ли это дерьмо прямиком от Йи. Если честно, я понятия не имею, как он может общаться с ними… или он отдал им такие инструкции на случай, если когда-нибудь угодит в плен.
Уинтер нахмурилась.
Она снова открыла рот, чтобы заговорить.
Ник перебил её во второй раз.
— Слушай, это неважно, — сказал он с нескрываемым раздражением. — Я немедленно связался с Сен-Мартен, запросил доступ к тому, что у них есть на людей Йи и самого Йи… и она даже не потрудилась ответить. Я послал то же сообщение Брику, и угадай, что? Он ответил. Он также позволил мне допросить Йи.
Подумав над этим и над тем фактом, что «Архангел» и их приспешники прямо сейчас могут слушать их разговор, Ник повысил голос.
— …Так что нах*й Сен-Мартен, ясно? — прорычал он. — НАХ*Й ЕЁ. Я устал от этого одностороннего дерьма, где она контролирует доступ абсолютно ко всему, бл*дь. Я не готов разгадывать её игры. Честно, у меня нет на это времени.
Подумав над правдивостью этих слов, он помрачнел.
— Я не могу позволить себе быть избирательным в том, от кого принимаю помощь, — прорычал он. — Только не тогда, когда на кону стоит твоя жизнь. Не могу, Уинтер. Не могу, бл*дь.
Взгляд Уинтер сделался лишь жёстче.