— Если честно, дамы и господа, правительство Ее Величества могло бы извлечь пользу из хороших новостей от вас. На самом деле, сейчас чиновники были бы рады хорошим новостям от кого угодно, учитывая, в каком темном омуте мы находимся. Тревор, Сьюзан, полагаю, вам не удалось придумать подходящую стратегию вывода войск из Ирака и чтобы это выставило нас с хорошей стороны?
Профессора Тревор Годман и Сьюзан Мюррей улыбнулись, посчитав данный вопрос риторическим.
— Я так и думал. И каковы же ваши выводы об этом, полном предрассудков месте, позвольте спросить?
— Ирак — просто катастрофа! — начал Годман. — Общественное мнение настроено абсолютно против, и изменить этого мы не можем, но и в одностороннем порядке выйти нельзя. Если поступим так, то все усилия будут потрачены впустую и можно будет распрощаться с «особыми отношениями».
— Американцы и так горят желанием сделать нечто подобное, — добавила Мюррей. — Однако необходимо дать им ясно понять, что мы не намерены вводить еще больше войск. Даже если не принимать во внимание другие аспекты. Не говоря уже о том, что из нас и так все соки выжаты. Так что если они хотят повысить ставки и ввести больше военных, то решать им.
— А еще было бы неплохо, — продолжил Годман, — если бы обстоятельства сложились таким образом, чтобы, ссылаясь на Джорджа Вашингтона, можно было отказаться от войны против террора. Никто больше не ведется на эту демагогию. И к тому же она тормозит любые значимые переговоры между нами и Сирией с Ираном. Улучшение и развитие отношений с этими странами жизненно важны для перекрывания потока вооружения в стан противников политического режима в Ираке.
— Благодарю за высказанное мнение, — кивнул Нунз. — Что по поводу обстановки в Афганистане?
— Только то, что с их стороны никакие оккупанты с высоко поднятыми головами вообще давно не появлялись, — сообщила Мюррей.
— Угу, пусть Редьярд Киплинг это правительству сообщает, — вставил Годман.
— Пожалуй, я воздержусь от дальнейших комментариев на эту тему, — криво улыбнулся Нунз. — Ну а теперь перейдем к делам домашним. — И он обратил свое внимание к другой паре за столом. — Чарльз, Мириам, в администрации Ее Величества все больше и больше беспокоятся о том, что молодежь сегодня воспринимается как грубые, ленивые, инертные люди. И то, как мы справляемся с данной проблемой, в настоящий момент является объектом политических спекуляций. Как было написано в одной из газет, цитирую: «Разве может существовать еще более унылое выражение, чем „местная молодежь“?», конец цитаты.
На лице Мириам Карлайл, профессора кафедры педагогической психологии при Университете Бирмингема, появилось страдальческое выражение.
— Правительству Ее Величества остается винить только самих себя, — сказала она. — Целое поколение воспитывалось с мыслью, что внутри у каждого из них — нетронутые источники таланта и огромные запасы потенциала, которые только и ждут, чтобы их открыли. То есть не существует неудачников, только победители. Если они и дальше будут гнуть свою линию, мы вырастим нацию телеобозревателей… вот только обозревать будет нечего. Ибо любой более-менее талантливый или способный человек будет провозглашен элитой и вынужден симулировать посредственность, чтоб не выбиваться из общей массы.
— Полагаю, мы все осознаем проблему, но что же нам делать, как изменить положение вещей?
— Мы твердо убеждены, что для подростков от шестнадцати и старше уже слишком поздно, — вступил в дискуссию Чарльз Мотрам, коллега Мириам из университета в Сассексе. — В их случае кости уже брошены. Им придется сделать множество неприятных для самих себя открытий. А вот для детей, только вступающих в подростковый период, вполне возможно еще что-то изменить. Идея стара, как мир, но нам кажется, что в летних лагерях можно будет создать атмосферу, способствующую развитию самодисциплины и уверенности в собственных силах.
— Учебки для малолетних хулиганов?
— Нет, определенно нет. Не должно быть даже намека на наказание. Мы рассматриваем больше перспективу летних школ в местах вроде Уэльских гор, Озерного края, северо-запада Шотландии, где можно поощрять командную работу, и дети бы смогли увидеть сами ценность дружеских отношений, возможности положиться на своих товарищей в трудных ситуациях, заслуженного, а не вытребованного уважения.
— Прошу прощения, но я не вижу отличия данной схемы от уже существующих, — возразил Нунз.
— Отличие в том, что платить за это будет правительство.
— Это с чего вдруг? — удивился Нунз.
— А какой родитель тринадцатилетнего подростка откажется от возможности избавиться от своего отпрыска на пару недель, когда за это еще и платить не надо будет? Родители смогут отдохнуть от постоянного выклянчивания денег и всяких модных прибамбасов, дети получат некоторое представление о самоуважении и правилах социального взаимодействия, а правительство сможет вернуть обратно потерянное поколение — кругом одни плюсы.
— Заманчивое предложение. Благодарю вас, Чарльз, и вас, Мириам. Я однозначно передам ваши замечания. Ну а теперь, Джеральд, — обратился Нунз к Коутсу, — вы порадуете меня рассказом о том, как одна из ваших биотехнологических компаний смогла создать вакцину против птичьего гриппа?
— Боюсь, что не смогу, — признался Коутс. — Остается проблема: до тех пор, пока не существует формы вируса, способной передаваться от человека к человеку, невозможно создать вакцину против него. Вполне реально создать антивирус против штамма H5N1, но нет никаких гарантий, что он будет эффективным против мутировавших разновидностей. Однако у нас есть значительные успехи в разработке другой вакцины.
Коутс сделал паузу, наслаждаясь моментом и выражением на лице Нунза.
— С одной из компаний, что удалось соблазнить перспективой презренного металла, нам повезло. Фактически, мы быстро приближаемся ко второй стадии, подразумевающей установление режимов тестирования. Но об этом мне бы хотелось поговорить с вами чуть позже, если не возражаете.
— Ни в коем случае! Как замечательно услышать хоть что-то позитивное для разнообразия.
Совещание завершилось практически сразу. И Джеффри Лэнгли поинтересовался у Коутса, хочет ли тот, чтобы он остался.
— Нет смысла оставаться обоим, — ответил Коутс.
— Не забудь спросить про наличность, — напомнил Лэнгли.
— Что там про наличность? — переспросил Оливер Нунз, возвратившись после того, как попрощался с остальными членами собрания.
— В компании, о которой я говорил, просто хотят знать, когда они смогут забрать призовые деньги? Полагаю, это естественно, ведь они прилично уже вложились.
— Почему бы нам не пройти в мой офис? Откроем бутылочку «Амонтильядо», и вы сможете обо всем подробно рассказать.
Они беседовали уже около получаса, когда Нунз поднялся, чтобы заново наполнить бокалы.
— Ну, должен вам сказать, все звучит просто замечательно. Мы как раз на это и надеялись. Что там было насчет последнего пункта, на который следует обратить особое внимание Кабинета?
— Это неживая вакцина. И это очевидный большой плюс касаемо вопроса безопасности.
— Боюсь, я запутался. Что значит «неживая вакцина» в данном контексте?
— Обычно вакцины создаются из живых вирусов, но ослабленных таким образом, чтобы не спровоцировать заболевание. И в то же время они стимулируют в организме реципиента выработку антител, которые защитят носителя от реальной угрозы. Например, коровья оспа является живым вирусом, который защитит людей от натуральной оспы. Проблема в следующем: хотя большинство из нас не испытывают никаких нежелательных побочных эффектов при заражении коровьей оспой, но время от времени какой-нибудь бедолага страдает от них. У таких людей развивается состояние, называемое «рассеянная коровья оспа», а это почти так же опасно, как заболеть самой оспой.