— Ясно. Стопроцентно безопасной вакцины нет…
— Верно. Вот почему лучше использовать неживую вакцину, если такое вообще возможно.
— Так-так-так, — оживился Нунз, — и эта как раз такая? Уверен, власть имущие будут в восторге!
Коутс покрутил свой бокал. Было видно, что он колеблется.
— Раз теперь у нас есть вакцина… ее надо протестировать.
— И что же это значит?
— В первую очередь, апробация на животных. В этой сфере бюрократические проволочки не такие большие. Далее нужно будет провести исследования на людях. И вот тут чиновники могут вмешиваться неограниченно.
— Возможно, при нормальном развитии событий… — задумчиво протянул Нунз. — Что-то подсказывает мне, что когда дело дойдет до выбора между вопросом нацбезопасности и угрозой паранойи среди населения, кому-то в правительстве придется сделать то, что они, смакуя, называют «трудный выбор» или «сложное решение». Вот только в этот раз… все будет по-настоящему. С этим я разберусь.
— Вы ведь не забудете поинтересоваться насчет финансовой компенсации?
— Я буду на связи.
«Сент-Клер Геномикс»
Кембридж
— Ну, Алан, вы готовы начать свою презентацию? — поинтересовался Филип Сент-Клер.
— Готов как никогда, — кивнул молодой ученый, обладатель докторской степени. Он впервые, с момента похорон тетушки каких-то полтора года назад, надел рубашку с галстуком вместо футболки. Ему предстояло осветить свои исследования перед советом финансовых попечителей «Сент-Клер Геномикс». Это была группа людей, которых основатель компании Филип Сент-Клер смог убедить вложить огромные суммы в изучение увлекательного аспекта в молекулярной биологии.
В течение долгих пяти лет инвесторы не видели той отдачи, что ожидалась при запуске проекта. Однако они упорно продолжали ждать, зная, что это был тот самый случай, когда ты вкладываешь деньги в очень перспективное научное исследование, но, на сегодняшний день, оно приносит скудные плоды. Генная инженерия оказалась вовсе не золотоносной курицей, как многие полагали вначале. Да и правительство подливало масла в огонь, устанавливая жесткие требования и нормы на каждом этапе для успокоения общественности, с подозрением относящейся ко всему, что касалось изменения генов.
Поэтому для Сент-Клера огромной удачей было убедить своих инвесторов раскошелиться еще больше для компании. Тогда Алан, один из шести научных сотрудников, смог бы и дальше работать над новой вакциной в надежде выиграть одобрение чиновников и значительный денежный приз для компании. Иллюзий он, однако, никаких не питал. Ведь, вполне возможно, это была последняя подобного рода авантюра компании, в которой финансисты принимают участие.
— Они здесь, — доложила Вики Рид, секретарь Сент-Клера, появившись в дверном проеме. Было видно, что она сильно взволнована.
— Как раз вовремя, — кивнул Сент-Клер. — Удачи, Алан.
Алана оставили одного, чтобы он в последний раз проверил слайды для презентации. Наступал важный момент в его карьере, что он четко осознавал. Сейчас нельзя было полагаться на случай и авось.
В небольшой конференц-зал пригласили четырех одетых с иголочки мужчин. Алан уже ждал их. Он почувствовал запах очень дорогой кожи, из которой были сделаны их деловые кейсы, и едва уловимый аромат лосьона после бритья, когда гости проходили мимо него. Их сопровождала сияющая и улыбающаяся Вики. Сент-Клер замыкал процессию.
— Господа, не желаете ли кофе? — предложила Вики.
— Пожалуй, мы откажемся, — ответил Рубен Ван Клиф, руководитель отдела капиталовложений в эту авантюру в банке Эделмен.
Улыбнувшись, Вики испарилась, и, к полному замешательству Алана, Сент-Клер сказал:
— Если позволите, я тоже оставлю вас на некоторое время в надежных руках Алана.
Неожиданно Алан ощутил себя совсем беззащитным перед четырьмя неулыбчивыми людьми.
— Наверное, я начну, — отважился он. На парня уставились четыре пары ничего не выражающих глаз, что Алан воспринял за молчаливое согласие. — Полагаю, вы знакомы с основами того, чем я тут занимаюсь, — начал он, расценив все так же пустые взгляды как «возможно». — Вместо поисков ослабленных штаммов вирусных организмов я исследовал возможность изменения их генома таким образом, чтобы они были более неспособны к жизнедеятельности, но при этом способствовали формированию иммунной реакции в организме человека.
— Их «геном» — это их ДНК? Так? — уточнил Ван Клиф.
— Верно, или в некоторых случаях РНК. Существуют вирусы, у которых генетическая информация хранится в РНК, а не…
— Не принципиально, — махнул рукой Ван Клиф. — Так вы повреждаете микробов так, что они больше не могут убивать людей, а потом вводите их в организм, чтобы тот выработал антитела против живых убийц?
— Это если вкратце, — кивнул Алан.
— И как продвигается процесс? — поинтересовался еще один из инвесторов.
Алан занервничал. Он подготовил целый доклад о проделанной работе и о подводных камнях, на которые он натыкался в процессе. Он планировал сперва рассказать обо всем этом и только после перейти к подобным вопросам. Чувство тревоги, однако, быстро отступило.
— Полагаю, я могу дать вам ответ, — вмешался Сент-Клер, возвращаясь в комнату. В руках он нес ведерко со льдом, в котором красовалось шампанское. Вики следовала за боссом по пятам, держа в руках поднос с фужерами.
— Сначала позвольте мне принести свои извинения за этот маленький спектакль, ведь мне известно больше, чем вам, включая тебя, Алан. Отвечу на ваш вопрос: дела идут просто замечательно. В правительстве приняли решение вручить первый приз нашей компании за разработку вакцины, вакцины Алана.
На лицах расплылись улыбки, а комнату наполнил гул поздравлений. Алан опустился в кресло и прикрыл на мгновение глаза. Казалось, он благодарит Всемогущего.
— Пока еще рано о чем-то говорить, — продолжил Сент-Клер, — но наш человек в Белом доме уверяет меня, что в течение следующих нескольких недель компании будет выплачена сумма в размере четырех миллионов фунтов стерлингов, а после успешных клинических испытаний — оставшиеся восемнадцать миллионов.
Алана буквально засыпали поздравлениями и похвалами, пока Сент-Клер сосредоточенно открывал шампанское.
— Кстати, помимо бонуса в виде призовых денег, — произнес он, перед тем как выстрелить пробкой, — все права на вакцину остаются в наших руках, плюс будет заключен очень выгодный лицензионный контракт между компанией и правительством сразу после завершения всех исследований на безопасность.
— А это должно стать проблемой? — поднял бровь один из инвесторов.
— Скорее это займет больше времени, чем создаст много проблем, — пояснил Сент-Клер. — Вот почему мы в прошлом держались в стороне от всего, что связано с вакцинами: бумаготворчество — это просто кошмар. Могут годы пройти, прежде чем продукт, наконец, попадет рынок.
— Что же изменилось на этот раз? — полюбопытствовал Ван Клиф.
— Ну, насколько мне известно — ничего, — слегка смутился Сент-Клер. — Но наши друзья на высоких постах заверили меня, что на Западе наконец-то осознали острую необходимость в создании новых вакцин для защиты, в их понимании, уязвимого населения. Все это учтут и, выражаясь их языком, пойдут на компромиссы.
— Будем надеяться, что это не просто пустая болтовня, — протянул Лео Гроссман, еще один инвестор, из «Либерман Интернэшнл». — Иметь дело со Здравнадзором в этой стране — занятие не для слабонервных. Если бы все зависело от них, вы бы сейчас не стреляли пробками от шампанского вместе с нами, а были бы упакованы в бронешлемы с забралами.
Все рассмеялись.
— С другой стороны, вакцины необходимо проверять, — напомнил им Сент-Клер. Все согласно закивали.
— Но мы можем и обойтись без кучки бюрократов, ставящих палки в колеса только чтоб самим подстраховаться, — заметил Мортон Ланг, еще один из инвесторов, представитель акционерного банка «Филд и Сайм».
— Хорошее подведение итогов, — улыбнулся Сент-Клер.