Но вместо того, чтобы принести облегчение, эти слова заставили Торнтона чувствовать себя еще хуже. Он вышел из бара и вернулся в отель. В номере он заснул, как только голова его коснулась подушки.
Глава 6
Утром Торнтон заказал кофе и тосты в номер. Он решил, что лучше всего будет уехать в Нью-Йорк, по возможности скорее, предварительно сообщив Райерсону о своем увольнении. У Торнтона в Нью-Йорке есть кое-какие знакомства. Можно немного отдохнуть, сходить в театр — в общем, не особо торопиться с поисками нового места работы. Можно даже снять маленькую квартиру. Как славно было бы наконец-то забрать свои книги и записи из камеры хранения.
Но он знал, что не будет снимать квартиру. Он остановится в точно таком же отеле, как этот, и оттуда будет обзванивать своих знакомых. И скорее всего не позже чем через месяц ему снова предстоит поездка на Восток.
От этих мыслей Торнтону стало грустно. Он пил кофе, сидя на кровати, и пытался подсчитать, сколько отелей он сменил за последние шесть лет. Через сколько аэропортов прошел, в сколько автобусов и поездов садился? Когда-то путешествия были для него удовольствием; потом удовольствие превратилось в работу, и теперь все страны были похожи одна на другую.
Зазвонил телефон, и медсестра из Центральной больницы города Майами сообщила, что его желает видеть мистер Джеймс Холлис. Торнтон ответил, что будет немедленно.
В Центральной больнице стояла тишина, словно в музее — в музее человеческих страданий. Сияющая чистота коридоров вызвала у Торнтона мимолетную мысль о том, что и сам он смертен. Палата Холлиса находилась на четвертом этаже.
— Не затягивайте посещение, ограничьтесь несколькими минутами, — предупредил Торнтона врач. — Он все еще очень слаб.
Торнтон кивнул и вошел в палату. Юное лицо Холлиса было почти таким же белым, как хрустящие простыни его постели. Когда он заговорил, голос его был не громче шепота:
— Мистер Торнтон? Вы мистер Торнтон?
— Верно. Как вы себя чувствуете, Холлис?
— Хорошо. Мистер Райерсон был здесь вчера. Он сказал, что вы ведете расследование от имени компании.
Торнтон неохотно кивнул.
— Я хочу предупредить вас. Это очень опасные люди, мистер Торнтон. Если бы вы видели, как они убили Джима Моррисона. Это было ужасно.
От этого слабого, невыразительного шепота Торнтона бросило в дрожь.
— Они стреляли по Джиму из какого-то автоматического оружия. Похоже на винтовку, но стреляло, как автомат.
— По описанию смахивает на «АВБ», — вслух отметил Торнтон.
— Простите, сэр?
— Автомат-винтовка Браунинга, — уточнил Торнтон, нахмурившись. Ему трудно было представить гангстеров, которые использовали бы такое громоздкое и приметное оружие, как тяжелый длинноствольный автомат-винтовка. Это было еще одно обстоятельство этого дела, которое, казалось, не укладывалось в рамки здравого смысла.
Холлис сказал:
— Я читал в газетах, что «Майами-Юг» подозревают в соучастии. Это же ерунда, правда?
— Конечно, ерунда.
— Никто в «Майами-Юг» не сделал бы такого, — продолжал Холлис. — Я хочу сказать, они не стали бы стрелять в собственного работника. И в полицейского. Правда, мистер Торнтон?
— Конечно, не стали бы. Холлис, я думаю, вам надо отдохнуть. Вы все еще слабы.
— Да, сэр. На самом деле я просил вас прийти, мистер Торнтон, потому что я вспомнил кое-что. Я думаю, что лучше сказать вам первому, потому что вы тоже работаете на компанию. Я не думаю, что это что-то очень важное.
— Итак? — спросил Торнтон.
— У одного из тех людей на руке было кольцо. Очень приметное — сине-белый орел с тремя красными точками вокруг головы. Может быть, знак какой-то организации или клуба. Наверное, по нему можно его выследить.
— Я постараюсь, — отозвался Торнтон.
— Это кольцо носил не человек в черной куртке, — сказал Холлис так тихо, что Торнтону пришлось наклониться, чтобы расслышать его слова. — Оно было у человека, которого звали Хуан. Но вам надо искать человека в куртке. Он стрелял из автомата.
Торнтон поблагодарил его и вышел из палаты. Он спросил у дежурившего снаружи врача о состоянии Холлиса.
— Думаю, с ним все будет в порядке, — ответил врач. — Пуля вошла ему в грудь под углом и вышла через боковую часть грудной клетки. Жизненно важные органы не затронуты, но шок и потеря крови…
Торнтон попрощался с врачом и ушел. Вернувшись в отель, он рухнул в кресло, упершись ногами в платяной шкаф, и попытался собраться с мыслями.