Пока лодка заправлялась, Торнтон и Эстелла вернулись на Мельничную площадь, чтобы перекусить. Торнтон купил «Майами герольд» двухдневной давности. На третьей странице он прочел короткую заметку о том, что генерал Мендоса задержан в аэропорту Майами, а в разделе судоходства — короткое упоминание о неполадках на «Либерио».
— Вот так это и делается, — сказал он Эстелле. — Я тоже могу быть шпионом. Весь фокус в том, чтобы прочитать газету раньше всех остальных.
— Я предполагала, что он нас надует, — отозвалась Эстелла. — Но я все же рада, что ты прочел эти новости в газете.
— Почему?
— Я не думаю, что мистеру Куалилье можно доверять. Но это доказывает, что его данные действительно верны.
Глава 26
Гладь Карибского моря безмятежно расстилалась под бледно-голубым небом. Далеко на юго-востоке по горизонту ползли дождевые облака, похожие на серое стадо. Лодка на полной скорости летела по глади моря, вздымая водяные крылья, в которых радугой переливалось солнце. Они плыли весь день, и после заката шкипер слегка сбросил скорость. Спустилась ночь, и лодка продолжала свой бег под слегка обгрызенной с краю луной. Около полуночи Торнтон задремал.
Разбудил его помощник шкипера. Торнтон сел, прикрывая глаза от слепящего утреннего солнца. Помощник ткнул пальцем куда-то вперед, и Торнтон увидел Куэвру — коричневую точку в синеве моря. Он взял из рук помощника кружку с кофе и разбудил Эстеллу.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он у нее.
— Я буду чувствовать себя намного лучше, когда все это будет позади, — ответила она.
Они быстро приближались к острову. Теперь Торнтон мог рассмотреть Куэвру вблизи. Остров выглядел попросту высокой беспорядочной грудой гранита, серого и гладкого. Тут и там были заметны узенькие полоски коричневого песка. В сотне ярдов от острова шкипер заглушил мотор и вопросительно посмотрел на Торнтона.
— Обойдите вокруг острова, — сказал ему Торнтон. Он поднялся наверх и стал рассматривать Куэвру в бинокль шкипера. Он старался ничего не упустить. На темных скалах не было заметно ни малейшего движения, ни отблеска стали. Завершив круг, лодка легла в дрейф неподалеку от острова. Торнтон окинул взглядом горизонт. Далеко на западе можно было различить низкую береговую линию Центральной Америки. До самого горизонта нигде ни единого корабля, в окулярах бинокля беззаботно пляшут волны.
Он снова осмотрел Куэвру, потом опустил бинокль.
— Если здесь и скрывается тысяча человек, — сказал он Эстелле, — то они скрываются чертовски хорошо.
— А как насчет оружия?
— Отсюда я ничего не вижу.
— Возможно, «Гелиос» не смог разгрузиться. Возможно, он даже не заходил сюда.
— Я бы на это не рассчитывал, — отозвался Торнтон. — Мы должны исходить из того, что контейнеры были доставлены сюда и выгружены на остров. Эта полоска песка на северной оконечности острова выглядит вполне подходящим местом.
— Мы собираемся проверить?
— Именно для этого мы здесь, — ответил Торнтон. Он достал из кармана револьвер, осмотрел его и снова спрятал. Он сказал шкиперу, чтобы тот доставил их на северную оконечность острова. Шкипер кивнул, хотя вид у него был не очень-то радостный, и включил зажигание. Помощник перешел на нос лодки, держа в руках длинную бамбуковую палку с черными отметинами. В пятидесяти ярдах от острова он начал делать промеры. Дно постепенно повышалось. В двадцати футах от берега шкипер заглушил мотор и предоставил лодке двигаться по инерции. В десяти футах от берега нос лодки мягко ткнулся в песок.
Торнтон велел шкиперу и его помощнику не глушить двигатели и быть готовыми отплыть немедленно. Они энергично закивали и уселись на палубу. Торнтон достал из ящика с инструментами небольшой лом и заткнул его за пояс. Они с Эстеллой спрыгнули с носа лодки в воду, доходившую им до колен, и выбрались на берег.
Узкий пляж заканчивался нагромождением гранитных валунов, гладко облизанных приливами. Торнтон и Эстелла пробрались между валунами и очутились на покатом скальном плато. Тишина, яркое полуденное солнце. Они слышали, как плещет вода о борт лодки и как шипит прибой на песке. Впереди скалы образовывали череду миниатюрных гор и долин, мертвых и серых. На выветренной поверхности поблескивали стеклянистые вкрапления. С обеих сторон возвышались черные вулканические утесы.