С некоторых пор Бардиев все больше и больше любил возвращаться мыслями в прошлое. Он вспоминал те времена, когда был солдатом и жил простой веселой жизнью в разрушающемся мире. Со свирепым наслаждением следил он за быстрой экспансией русских в Европе и лишь иногда сожалел, что больше не служит рядом со своими боевыми товарищами. Может, правы были те, кто, пережив немцев и Сталина, оказались в армии? Выполняя простые приказы, человек обретает покой. Защищай свою страну — этого девиза вполне достаточно и для интеллектуала. А трудная и неблагодарная секретная служба на благо будущих поколений подвергает силы и таланты человека суровому испытанию, если только этот человек не Зеттнер.
Бардиев со вздохом вернулся к делам. Позже ему доложили, что похитителя удалось засечь на вокзале Виктория, но он быстро затерялся в толпе. После поспешной рекогносцировки людей из «Скорой помощи» разместили у наиболее вероятных пунктов выхода в город.
В этот же день первые точные сведения получил Стивен Дэйн. В Скотланд-Ярде внезапно объявился свидетель, которого после короткого допроса доставили в кабинет, временно отведенный представителю ЦРУ. Быстро проглядев принесенное полицейским инспектором досье, Дэйн вызвал свидетеля.
Перед ним предстал маленький, нервный, упитанный человечек, который, казалось, даже в этом учреждении, внушавшем трепет многим, чувствовал себя достаточно уверенно. От посетителя сильно разило алкоголем.
— Дело в том, — начал мистер Эдельгейт, — что я посчитал своим долгом сообщить о происшедшем в компетентные органы. В полиции меня заверили, что я не… что неосторожности, которые я некогда позволил себе совершить…
Дэйн подтвердил, что прегрешения свидетеля останутся без последствий.
— Ну что же, сэр, признаюсь откровенно: одно время я занимался тем, что принято называть «торговля наркотиками».
Дэйн приподнял брови, демонстрируя легкое удивление.
— Конечно, я прекратил эту деятельность, как только осознал, насколько она губительна. Теперь работаю исключительно с мебелью.
Эдельгейт поднял на Дэйна полные надежды глаза. Американец улыбнулся, показывая тем самым, что понимает, как сложно порой придерживаться сухой буквы закона.
— Вот так, сэр. И, разумеется, время от времени ко мне приходят люди, полагающие, что я по-прежнему перепродаю наркотики. Это очень мешает бизнесу, но что поделаешь? Не вывешивать же соответствующее объявление!
Дэйн признал, что ситуация у мистера Эдельгейта действительно довольно щекотливая, не говоря уже о том, какие неприятные последствия она может повлечь.
— Именно так, сэр, именно так. У преступников, мистер Дэйн, существуют свои законы. И положение такого человека, как я, легким не назовешь.
Дэйн это прекрасно понимал. Он угостил мистера Эдельгейта сигаретой, которую тот принял, размышляя, достаточно ли хорошо подготовлена почва для дальнейшей беседы. Американец ведет себя крайне любезно, а он, наверное, человек влиятельный. Решив, что преамбула удалась, мистер Эдельгейт позволил себе немного расслабиться.
— Итак, сэр, вы можете себе представить, что, когда сегодня утром ко мне в магазинчик зашел некий моряк, это не стало для меня полной неожиданностью. Я посчитал, что его привело ко мне обычное дело: выгодно продать раздобытый где-то пакетик героина. Поэтому я приготовился как можно быстрее и тактичнее выставить гостя за дверь…
— Моряк? — переспросил Дэйн.
— Припоминаю, что именно так он отрекомендовался.
— А свое имя он не назвал?
— К сожалению, нет.
Мистер Эдельгейт решил утаить некоторые сведения, которые могли бы навести на мысль о его близости с Карлосом.
— А вы могли бы определить его национальность?
— Не рискну утверждать, сэр. Испанец или итальянец, что-то в этом роде.
Дэйн кивнул.
— Простите, что перебил вас, мистер Эдельгейт. Рассказывайте дальше.
— Да, сэр. Видите ли, я как раз подхожу к самому необычному. Вместо того, чтобы предложить на продажу наркотики (в этом случае я немедленно выдворил бы его вон), посетитель захотел продать… секреты! Американские секреты, по его словам. Вот тут я удивился!
— Могу себе представить.
— Да-да, он меня совершенно огорошил.
Мистер Эдельгейт подошел к самой сложной части повествования, которую нужно было излагать очень осторожно.
— Когда я заявил, что ничего, кроме мебели, не продаю, этот тип потребовал адрес специалиста по такой части. Даже не просто потребовал. Он угрожал мне, мистер Дэйн! Признаюсь, я струхнул. Он невысок ростом, но очень мускулист, как многие моряки. К тому же, поверите ли, размахивал ножом! А у меня оружия нет.