А то, что муж и родители несправедливо обвиняли её и она потеряла их - что ж, может, и это к лучшему. Она потеряла в своей жизни одних людей, зато освободилось место для других: у неё появился другой муж, который всегда понимал её, он был её другом. И у неё прекрасные дети.
Болезнь начала ослабевать свою хватку - на этот раз, по-настоящему. Мэри поняла: она останется жить.
Поняла это и Белая Сова и теперь могла с чистой совестью принять дар Джейн - зеркало в оправе под серебро, которой считала настоящей драгоценностью. Она аккуратно положила его в сумку для ценных вещей рядом с другой самой дорогой вещью - бубном.
========== Глава 9. ==========
Вернувшись к своему вигваму и присев у его входа, она подолгу смотрела на своё отражение в зеркале и думала о Белом Волке. Своему вымышленному герою, как две капли воды похожему на неё, она дала такое имя в честь внутреннего волка, символизирующего добро. Издревле индейцы говорили: “Внутри каждого человека идет борьба злого волка с добрым. Всегда побеждает тот волк, которого ты кормишь.” Это было именно так: белый волк добра вёл постоянную борьбу с чёрным волком зла в душе каждого человека. И шаманка знала: она хочет кормить белого. Она любит его.
В тот же день произошло другое событие. Белая Сова, наконец, спрятала зеркало в сумку, занесла её в вигвам, отложила в сторону, а сама легла на постель из шкур, чтобы отдохнуть. Она опять не спала ночь и всё утро провела у Салливанов. Вообще в последнее время она слишком много трудилась: время было зимнее, добывать пищу племени было всё труднее, надо было подолгу уговаривать оленей и косуль идти к охотникам. Силы её изрядно выдохлись. Их пора было восстанавливать.
Она уже задремала, когда полог её вигвама резко откинулся, стукнувшись о боковую стену вигвама.
Белая Сова приоткрыла глаза. В проход просунулся сначала один лосиный рог, затем появилось изборождённое морщинами лицо Смеющегося Лося, после - другой рог.
Шаман был облачён в шкуру лося - значит, он был намерен действовать.
Белая Сова приподняла голову от сложенной в рулон рысьей шкуры, служившей ей подушкой.
Лицо гостя было словно каменное, на нём не отображалось никаких эмоций, но от него исходили не просто недобрые вибрации - он был опасен. Но, тем не менее, он был гость.
Он сел на одну из шкур, устилавших землю, напротив шеста, в который были ввинчены крючья, на которых висела вяленая оленина.
- Я хочу мяса, - сказал он.
Белая Сова приподнялась на локтях, затем встала на ноги. Чтобы снять оленину с крюка надо было повернуться к Смеющемуся Лосю спиной, а это было небезопасно. Не сводя с него пристальных глаза, она подобралась к шесту боком и попыталась стянуть кусок мяса с крюка, но это было неудобно и это у неё никак не получалось.
Морщинистое тёмное лицо гостя исказила насмешливая гримаса.
- Ай, Пух Птенца, ай, ничего-то у неё не получается, как у настоящей девушки! - ехидно проговорил он. - Она стала как мужчина, как воин. Не хочет мужа, хочет лишь говорить с духами и быть лучшей! Пух Птенца уже не женщина!
Девушку покоробили его слова. Он, конечно, великий шаман и ему многое дозволено: наставлять, ругать за неправильные поступки, приказывать. Но как он смеет оскорблять кого-бы то ни было, а тем более, её, что стала святыней для своего племени?!
- Меня зовут Белая Сова! - чеканя каждое слово произнесла она.
Насмешка сползла с лица шамана и его исказила дикая неукротимая злоба.
- Хочешь быть сильной птицей! - закричал он. - Не быть тебе Совой! Ты даже не птенец - пух от него! Вот ты кто! Ты предела свой народ, вылечив жену этого бледнолицего, что живёт за лесом! Может, ты не слышала, что творят с индейцами его братья в других краях? Они отнимают земли, снимают скальпы даже у малых детей, убивают животных, что могли пойти на корм индейцам! Они хотят смерти нашему народу, а ты - лечить одного из них?
- Пылающий Койот и его женщина не такие, - Сова не собиралась уступать его упрёкам. - Какое мы зло видели от этих несчастных, не очень умных, но совсем не злых людей? Почему бы не помочь тем, кто ни в чём никогда тебя не обидел?
Смеющийся Лось начал подниматься и глаза его горели огнём преисподней.
- Ты предала свой народ! - грозно прорычал он.
- Нет! - крикнула Белая Сова. - Мой народ меня за это не судит! В моей деревне никто не желал смерти Увядшей Кувшинке! Вожди меня не обвиняют, так ты почему осуждаешь?!
В вигваме повисла напряжённая пауза. Наверняка Смеющийся Лось и раньше слышал, что Белая Сова лечит жену бледнолицего. Но не являлся упрекать её, чтобы дождаться, когда она растратит свои силы, ослабеет. А спасение Увядшей Кувшинки станет поводом для нападения.
Шаман вдруг громко засмеялся.
От его хохота всё тело Белой Совы затрясло мелкой дрожью и она не могла с этим справиться. Сильнейший страх в мгновение ока сковал её душу. Это был ужас, равный тому, какой, должно быть, испытывает заживо погребённый, очнувшись в гробу. Волосы её начали подниматься дыбом, ледяной пот хлынул из всех её пор на теле.
Смех не прекращался, наоборот, он нарастал, как раскаты грома. И усугублял своё кошмарное действие.
У Белой Совы начали подкашиваться ноги, затем она упала на колени, как будто кто-то ударил её под них. Мышцы на бёдрах и икрах расслабились и девушка поняла, что не сможет подняться. Ноги отняло.
Но это было ещё не всё. Руки оказались тяжёлыми, как будто на них повесили пудовые гири. Она поняла, что Смеющийся Лось побеждает. И когда её полностью парализует, на его милосердие надеяться не придётся.
Отчаяние и ужас полностью охватили Белую Сову, но мозг её, привыкший трудиться, продолжал лихорадочно искать выход. Нельзя сдаваться, пока есть ещё хотя бы намёк на жизнь.
Не надо слышать этот смех. Требуется любой ценой заглушить его. И она громко запела шаманскую песню, призывающую духов, что могли заступиться за неё:
Хэвва-хэйя, духи земли!
Хайи, хайи, духи камня!
Хэвва-хэйя, духи справедливости!
Где же ты, мой огонь?
Огонь падает с неба,
Огонь падает с неба!
Хэвва-хэйяяяяяяяяяяяяяя!
Внезапно, озарение молнией сверкнуло в её мозгу. Сконцентрировав чуть ли не все оставшиеся силы в правую руку, она потянулась к своей парадной сумке и забралась в неё рукой. Трясущиеся пальцы нащупали рукоять зеркала и судорожно сжали её. Она извлекла зеркало наружу. Продолжая стоять на коленях, она направила его на Смеющегося Лося и закричала во всю мочь своего горла:
- Белый Волк, сын звёзд, защити меня!!!
Перед глазами её выступила золотистая пелена и сознание вмиг уплыло в никуда. Она откинулась на спину и замерла в неподвижности.
Смеющийся Лось, ощутив, как что-то подобное стальной невидимой руке, перехватило его горло. Он сильно испугался - ещё никогда он не испытывал такого страха. Он решил обратиться в бегство, ринулся к выходу из вигвама, но не успел даже откинуть полог, как рухнул у порога замертво.
========== Глава 10. ==========
Когда Белая Сова очнулась, Смеющегося Лося уже не было в её вигваме. Спящий Медведь и двое других индейцев потихоньку вытащили его наружу, положили поперёк седла на его коня и увезли в его деревню.
Шаманка лежала неподвижно, глядя в амбразуру с перекрещенными шестами на конусовидной крыше вигвама, в которой по дневному зимнему небу плыли облака. Она всё отлично помнила, что произошло. Смеющийся Лось явился под вечер, когда уже темнело. А теперь был день. Значит, она пробыла в бессознательном состоянии довольно долго.
Она попробовала пошевелить конечностями - они повиновались, хотя в них и не ощущалось былой силы. Значит, её не успело парализовать.
Пальцы её всё ещё держали черенок зеркала. Она подняла его и хотела посмотреть в его гладь, но оно оказалось треснутым.