А. КОТОВЩИКОВА
БЕЛАЯ СТАЯ
ОТ АВТОРА
Прошлым летом приехала я в один совхоз под Ленинградом. Местность там лесистая и удивительно красивая. Под вечер пошла прогуляться за село, к озеру. Солнце уже садилось. Небо оранжевое, лёгкие облачка плывут по нему, как розовые лодочки. А тишина кругом — ни одна травинка, ни один листок не шелохнутся. И вдруг в этой тишине раздалось:
— Уть-уть! Уть-уть!
Жалобно так и в то же время настойчиво, терпеливо — видно, давно кличет. По голосу слышно, что девочка зовёт.
А через минуту она и сама вышла из кустов. Загорелая, в красном сарафанчике, с льняными косичками. Выражение лица у неё огорчённое, усталое, но упрямое. Меня девочка не видела.
Только я хотела с ней заговорить, как смотрю — девочек уже две: из кустов и вторая выбралась. Эта — стриженая, большеглазая. Вздохнула и спрашивает?
— Таня, ты пойдёшь когда-нибудь домой?
— Поищу немножко, — отвечает светловолосая. — А ты ступай, Светочка!
— Нет уж! Бросить я тебя не могу!
Тут я их и окликнула:
— Здравствуйте, девочки. У вас все ребята такие дружные — бросить друг друга не могут?
Девочки переглянулись.
— Люба с Сашкой всё время ссорятся, — сказала Таня. — Но…
— А Витя на Сашу наскакивает часто, — перебила Света.
— Но зато он очень умный. Первый отличник. Не то что Сенька бедняга, растяпушка…
Девочки дружно засмеялись.
Мы сели на траву, и девочки мне о многом рассказали.
Но ещё больше я увидела сама. Обо всём постепенно узнала — и почему Таня утят искала, и как ребята этих утят выращивают, и как пришлось спасать, да не только утят, а и самих ребят тоже… А Витя-то что натворил! Сколько переживаний доставил младшему звену юных опытников-утководов его неожиданный поступок!
Все ребята были такие разные, и с каждым случилось немало происшествий — ведь они и друг к другу, и к работе, и к своему звену по-разному относились.
Подружилась я с этими ребятами. И тогда написала о них повесть.
ДИНОЧКА
В огороде у плетня стояла худенькая девочка лет одиннадцати и смотрела на деревенскую улицу.
С любопытством разглядывала она бревенчатые избы, крытые дранкой, яблоньки и вишнёвые деревца, ярко зеленевшие за каждым плетнём, прислушивалась к тишине. Залитая лучами утреннего солнца улица была безлюдна. Выражение скуки появилось на бледном лице девочки.
Но вдруг она оживилась, перевесилась через плетень.
На дорожке, тянувшейся вдоль изб, показалась другая девочка. Загорелая, в красном сарафанчике, в сандалиях на босу ногу, с льняными косичками, двумя полукружьями болтавшимися на затылке, она быстро шла, то и дело оглядываясь. Крикнула звонко:
— Вернись, Динка! Кому говорю?
Девочка за плетнём рассмеялась: за её сверстницей ковыляла небольшая белая утка.
Торопливо и озабоченно переваливалась утка с боку на бок, семенила жёлтыми перепончатыми лапами. Услышав окрик, она, вместо того, чтобы остановиться, ещё больше заспешила. Потом вдруг села с размаху на задок, шею вытянула, клюв широко раскрыла и закрякала суматошно:
— Кря-кря-кря!
Девочка в сарафанчике остановилась:
— Начинаются капризы! Бессовестная!
Она вернулась к утке, взяла её на руки:
— Вот как запру в сарай — насидишься у меня!
Стоявшая за плетнём девочка выбежала на дорогу.
— Как она гналась за тобой!
— Совсем избаловалась! — Со вздохом девочка в сарафанчике погладила утку. — Видно, я калитку плохо заперла, она и выскочила. А уж теперь от неё не отвяжешься… Это ты вчера приехала?
— Я. С бабушкой. На дачу. Как тебя зовут?
— Таня. А тебя?
— Света. В какой ты класс перешла?
— В пятый. А ты?
— Я тоже в пятый.
— Не знаешь, который час? — озабоченно спросила Таня.
— А я сейчас посмотрю!
Света вбежала в избу, глянула на ходики, висевшие на стене, и опрометью — к двери.
Бабушка за столом сидела, шила.
— Что ты мечешься, Светочка? — спросила она.
— Некогда мне, бабушка!
Выскочила Света на улицу, подбежала к Тане, поджидавшей её с уткой на руках.
— Четверть десятого.
— Ещё есть у меня время… — Таня посмотрела Свете в лицо и улыбнулась. — Так ты, значит, из Ленинграда?
Света кивнула и тоже улыбнулась. Стоит перед ней эта Таня, белобрысенькая, очень курносая, бантики над ушами, точно красные рожки, а улыбка у неё такая приветливая, что нельзя не улыбнуться в ответ.