Потом Таня прошептала:
— Опять мины с двумя «н»… С ошибками разбойники пишут!
Не спуская с бумаги испуганных глаз, Света пробормотала:
— И «замедлиного» неверно написано. По-моему, там после «л» должно быть «е», а «н» два… Но хоть и с ошибками, а всё-таки где-нибудь тут есть мины! Уйдём отсюда, Танечка! Ведь замедленного действия! Убежим, пока не взорвались! Ну, пожалуйста!
— Закладка в книге… — Упрямая, бесстрашная Таня снова взялась за книгу, вытянула лоскуток, засунутый между страницами, стала его разглядывать. — Клетчатый. Красные были клетки. И коричневые. Полиняли сильно. Что-то какая знакомая тряпочка?
— Ну, потому что у Сеньки такая рубашка есть! — выпалила Света. — Уйдёшь ты, нако… Ой! Постой, Таня! — От внезапной догадки она даже про взрыв забыла.
— Что? Что ты ещё увидела?
— Ой, Танечка, милая! Не лиса съела утят! Нет, нет, не лиса! Их Дыдык съел!
Сбивчиво, кое-как Света обо всём Тане рассказала. Как сидела она в сумерках на пригорке, и подумалось ей, что вот были бы утята зайчиками, а два утёнка и в самом деле скакнули через загородку. И как она подумала на Сеньку, потому что он там возле ходил, но даже верить такому не хотела. А потом Сенька стал «следы заметать»… И, как видно, Сенька утят не на базар отнёс, а сюда притащил…
Ужасно бестолково Света рассказывала. Но Таня всё поняла.
— Садись на лавку! — сказала она решительно. — И никаких мин не бойся! У Сеньки нет мин — где он их возьмёт? Это он нарочно, верно милиционер говорил! Чтобы испугались и ничего не трогали. Если кто наткнётся на книгу и что ещё у него, у Сеньки, тут есть… — Таня опустилась на скамейку. — Света, Света, как ты могла молчать? Почему сразу мне обо всём не рассказала?
Света тоже присела.
— А о чём бы я рассказала? Я сама ни в чём не уверена. Мне показалось, что утят тащут, но так плохо было видно: неизвестно, — правда ли это? Когда утят не хватило, номера 29 и номера 85, я уже не сомневалась: стянул кто-то утят. Но что это именно Сенька, — как я могла сказать? А потом я про всё это и забыла. Ливень всё у меня из головы вытряс…
Таня сидела растерянная и грустная.
— Теперь я всё понимаю, — проговорила она задумчиво. — Сенька здесь устроил себе такое…
— Убежище, — подсказала Света.
— Ну да. Жильё своё собственное устроил… Книга это Сенькина. Он взял её в школьной библиотеке. Я теперь вспоминаю, что он перед каникулами даже на арифметике её один раз читал. И получил двойку, потому что его как раз вызвали. Как это Сенька не сдал книгу в библиотеку, когда велели сдать до каникул?.. — Таня оглянулась со вздохом. — Неужели Сенька так сырьём и съел утят? Печки никакой здесь нет. И следов костра не видно. Да тут костёр если зажечь, от дыма задохнешься.
— Таня, а как же тут военные варили, в блиндаже? Ведь и на войне обедать надо.
— Они здесь навряд ли варили. В военных частях есть полевые кухни, оттуда обед развозят по траншеям, по окопам. Наверно, и по блиндажам. А может, тут и стояла когда-то печка, маленькая, железная. И труба куда-нибудь высовывалась наружу, чтобы дым вытягивало. Ведь это когда было. Печку после войны жители отсюда сто раз могли забрать… Это просто ужасно, если Дыдык уворовал утят! Никогда бы не поверила, что он на такую подлость способен! Яблоки из чужого сада он ещё стащит, из частного — в совхозный сад у нас теперь ребята не лазят… А уж утят… Он утят спасал!
— Мне тоже не верится! Но… перья-то откуда?
— Вот то-то и дело, что перья… Утята тут находились. «Против факта не попрёшь», — как папа мой говорит… Знаешь что, Света, теперь уж всё это надо выяснить. Пусть Сенька признается! Я заставлю его признаться! Ведь он же пионер!
Так долго девочки просидели в заброшенном блиндаже, что совсем продрогли. Были бы мины, хоть и замедленного действия, непременно успели бы взорваться. Вылезли девочки из блиндажа и, расстроенные, разошлись по домам.
А наутро в утятнике случилось новое происшествие.
Перед работой Глаша всех собрала на лужайке под берёзами. Лицо у Глаши нахмуренное и недоумевающее.
— Ребята, что за опыт особенный ставит ваше звено? Почему я о нём не знаю? В чём дело? Признавайтесь немедленно!
Все очень удивились. Загалдели разом:
— Какой опыт?
— Глаша, о чём ты говоришь?
— Ты все наши опыты знаешь, Глашенька! Лучше, чем мы!
— Дело в том, — сказала Глаша, — что Сергей Иванович прислал коротенькое письмо. Благодарит всех ребят за письмо и спрашивает, что это за такой опыт особенный задумало ставить младшее звено, о котором говорить нельзя до времени? В чём этот опыт заключается? «Хоть по секрету, — пишет, — сообщите!»