— Аккуратненько разделим, не беспокойся! — пообещал Саша. — Как в столовке. Тебе, Люба, так и быть, одну порцию оставим. Для храбрости.
Люба руками замахала:
— Фу, гадость какая!
— Таню перебивают всё время… — Витя живо забрал из Таниных рук письмо и ясно, чётко стал читать: — «Напишите, пожалуйста, из чего у вас состоит мешанка для утят? И какую вы даёте зелёную подкормку? Вот пока и все мои к вам вопросы. Жду на них ответа. Желаю вам, дорогие опытники, успехов в работе, погожего лета, интересного досуга, весёлых игр! Ваш С. Щукарев». Всё! Долго ли было прочесть?
— Вот вы на это письмо и ответьте сами, — сказала Глаша. — Напишите, я просмотрю… А теперь живо за работу!
РАСПРИ ПОД ОКНОМ
Девочки играли в «классы». Люба скакала, а Таня, Нюра и Света стояли и смотрели. Белая Единоличница, увязавшаяся за Таней, бродила под стенкой ближней избы, щипала траву.
Люба кидала камешек в клетки, начерченные на земле, и прыгала так ловко, что Света с Нюрой вздыхали от зависти: вот-вот выиграет. С безнадёжным видом Света уселась в тень на завалинку.
Из проулка вылетел на велосипеде Саша. Подкатил к девочкам, соскочил лихо, вытер кулаком пот со лба:
— Ух, жарко! Мы с ребятами на перегонки ездили. До большого сосняка домчали.
Посреди клетки Люба застыла на одной ноге, другую ногу, как журавль, поджала.
— И кто победил в перегонках? — поинтересовалась Таня. — Люба, играй же!
— Петька Кузьмин победил! О-он велосипедист! Я так думаю, что Петька и на всесоюзных каких-нибудь соревнованиях победил бы!
— На всесоюзных! — фыркнула Люба. — Хвастуны эти мальчишки! — И опустила поджатую ногу.
— На черту встала! — закричала Нюра. — Всё! Наконец-то! Выходи из классов! Таня, твоя очередь.
— Это Сашка виноват, — сказала Таня. — Люба вот-вот кончила бы.
Таня стала скакать, а Люба в сторону отошла.
— Письмо-то где? — спросил Саша. — Болтали чего-то, что его подписывать надо.
— Витя начисто переписывает, — сказала Света. — Должен принести.
— Витя… переписывает… потому что… у него… почерк… хороший. Он… отличник!
Таня говорила с перерывами: скажет слово и скакнёт. Но два дела сразу делать трудно, поэтому она обеими ногами встала на черту. А тут и Витя подошёл.
Игру бросили: всё равно Люба считалась выигравшей, её никогда в «классы» не победить.
— Я и конверт принёс, — сказал Витя. — И адрес надписал. Глаша велела нам это письмо самим опустить, потому что другие звенья ответы уже отправили; все слишком копались, неудобно задерживать, она сказала. Я уже подписал письмо; ты, Таня, подписывай!
Ребята обступили Витю.
— А перечесть ещё не надо? — спросила Таня.
— Зачем? Я всё точно переписал.
— Да зачем опять перечитывать? — нетерпеливо сказал Саша. — Давайте скорей подписывать, а то мне больно недосуг.
Люба на него покосилась:
— Чего тебе неймётся?
— Поросёнка накормить мать наказала.
— Животина голодная, а он к сосняку укатил! — покачала Люба головой. — Может, твой поросёнок уже пропал с голоду.
— Сама-то не пропади, а поросёнку ничего не сделается. — Саша протянул руку к Любиной косе и дёрнул руку вниз. Косу он не схватил, и всё-таки Люба взвизгнула и присела.
Все расхохотались.
— Вон как меня Любка боится! — похвастался Саша. — Я её и пальцем не тронул, а она вся передрожала.
Прислонив письмо к стене дома, Таня авторучкой, которую ей подал Витя, подписала письмо.
— Молодец у нас Витя — какой запасливый, — похвалила она. — Ручку и то принёс.
— А как же! — солидно отозвался Витя. — У вас, может, и карандаша не найдётся. Сашка, руки вытри!
— Не учи! — Саша хотел взять письмо у Тани, но подскочила Люба:
— Сперва я! Подождёшь! Поросёнок твой если ещё не помер, за пять минут не помрёт.
Нюра попросила:
— Показали бы вы мне письмо! Сколько с ним возитесь! Я хочу поглядеть, что в нём написано.
— Незачем всем давать. Подписывай, Люба! Потом Саша! — Витя сам взял письмо у Тани из рук, отдал Любе.
— А садоводы до уток не касаются! — заявил Саша Нюре и ухватил за уголок письмо, которое держала Люба, потянул к себе.
— Порвать хочешь?! — накинулся на него Витя.
— А ты не командуй! — обиделся Саша. — Раскомандовался!
— Да не кричите вы, ребята, друг на друга! — взмолилась Таня.
— А чего на него и не крикнуть? — пренебрежительно заявил Витя. — Сашка ведь не утка. Это на уток кричать не полагается.
— Уток здесь нет, зато кулаки есть! — заорал Саша и со сжатыми кулаками подступил к Вите.