– Чтобы ничто не могло разделить нас, – прошептала Лидия, повторяя слова, которые они произносили во время брачной церемонии.
Он усмехнулся.
– Никто и ничто не разделит нас. Даже Ши По с ее двойной игрой.
Она приподнялась на носки и легко поцеловала его в губы.
– Я буду усердно трудиться, мой муж, чтобы наше дело процветало.
– Это принесет мне огромную радость, жена моя. Улыбка Лидии стала более чувственной.
– Что еще может принести тебе огромную радость, муж мой? —спросила она.
Ру Шань молчал, словно раздумывая, но она видела, как в его глазах запылал огонь силы ян. Прижавшись друг к другу, они чувствовали, как гулко забились их сердца. Осторожно, с мучительной медлительностью Ру Шань принялся расстегивать ее платье. Его пламя силы ян разгоралось все сильнее. Он начал сверху, с тех пуговиц на лифе, которые, казалось, не давали ей вдохнуть полной грудью. Постепенно он расстегнул все верхние пуговицы, и поток ее силы инь пролился между ними.
Она не могла объяснить, как это произошло, потому что раньше ему нужно было обводить ее груди круговыми движениями, чтобы кровь закипела в ней и привела в движение силу инь. Сейчас этих подготовительных касаний не понадобилось. Лидия чувствовала, как движется сила инь, свободно струясь между ними.
Ру Шань, должно быть, тоже почувствовал это и положил свои руки на бедра Лидии, стараясь держать ее на некотором расстоянии и не давая прижаться к его нефритовому дракону. Это еще сильнее взволновало ее.
– Я хочу стать бессмертным сегодня вечером, Лидия. Сегодня между нами свободно протекают силы инь и ян.
Она улыбнулась.
– Да, я знаю.
– Ты чувствуешь мою силу ян? – спросил он удивленно, и она рассмеялась в ответ на его недоумение.
– Конечно, чувствую. Она похожа на пламя, которое обжигает мою кожу. – Лидия подарила ему быстрый поцелуй. – Я сразу ощутила ее.
Ру Шань заглянул ей в глаза.
– Говорят, что женщины учатся быстрее мужчин. Прошло много месяцев, прежде чем я научился чувствовать поток силы инь. – Он улыбнулся, его движения стали более спокойными. – Обладая такой чувствительностью, ты будешь прекрасной партнершей для меня. Не возражаешь?
Лидия снова рассмеялась, ее радость переливала через край.
– Конечно, не возражаю. Я твоя жена.
– Многие женщины в Китае считают, что это учение безнравственное.
Она была сбита с толку.
– Но вы же... близки с вашими женами?
– Да, конечно. Но многие браки среди китайцев заключаются по воле родителей, а не ради счастья невесты или жениха. Поэтому часто близость не приносит радости, а требуется лишь для того, чтобы зачать наследника. Это грустно.
Лидия улыбнулась.
– Для нас это будет радость.
Ру Шань усмехнулся, и она снова удивилась, как молодо он выглядел, когда его лицо озарялось искренней, открытой улыбкой.
– Итак, ты согласна стать моей партнершей? Моей тигрицей?
– Конечно.
Он погладил ее по лицу. Это прикосновение было почтительным и легким, будто он не мог удержаться, чтобы не прикоснуться к ней.
– Ты чудо, Лидия. Сегодня тебе придется потратить много силы инь.
– Потребуется, наверное, такой прилив силы, который, как ты говорил, может отправить меня на Небо?
– Да. Ты будешь погружаться в эти воды много раз. – Ру Шань помедлил, словно боялся признаться. – Возможно, ты испытаешь сильную усталость и даже опустошенность.
– Или же я смогу тоже стать бессмертной, – Лидия выпрямилась и снова потянулась к нему, чтобы поцеловать его. На этот раз ее поцелуй не был поверхностным и быстрым. Она провела языком по его губам, затем, повинуясь импульсу, обхватила ртом его нижнюю губу и почувствовала ответную вспышку его силы ян. Она высвободилась и, не успев спрятать улыбку, прошептала:
– Наверное, нам пора начинать.
Ру Шань повел ее в спальню. Это была та же самая комната, те же кровать и белье. Но теперь ей виделось все это по-другому. Она сама выбрала эту жизнь и этого мужчину, благодаря которому столь ненавистная прежде комната стала похожа на рай, а не на тюрьму. Она была приютом их любви, а не ужасным местом заточения.
Лидия огляделась, и Ру Шань, заметив ее блуждающий по комнате взгляд, виновато произнес:
– Мне следовало бы как-то украсить ее... Или привести тебя в другое место. – Он вздохнул. – Но у меня нет денег, чтобы...
– Нет, – перебила Лидия. – Я просто подумала, что все зависит от нашего сознания, а не от места, где мы находимся. В моем представлении это место прекрасно, оно меня устраивает, Ру Шань.
Ру Шань внимательно посмотрел на нее, пытаясь найти на ее лице следы притворства, но Лидия была честна с ним, поэтому смело позволила ему рассматривать себя, зная, что ничего, кроме счастливого выражения, он не увидит. Через мгновение она почувствовала, как его тревога утихла. Он подошел к вазе и взял в руки кисть.
– Я хочу разрисовать тебя, Лидия. Когда поток твоей силы инь свободно заструится, ты сможешь разрисовать меня.
Лидия не знала, что ее ожидает, но спокойно отнеслась к его предложению: Ру Шань всегда объяснял ей свои действия. Она заглянула в глиняную вазу с прозрачной жидкостью и вопросительно посмотрела на мужа.
– Это вода с благовониями. – Ру Шань чуть наклонил вазу, и она ощутила экзотический запах с цветочным оттенком. Лидия уловила аромат имбиря и лаванды, жасмина и чего-то еще. Чего-то темного и чувственного. От этого запаха ее мысли спутались.
Она резко отпрянула, вспомнив, что такой запах был у чая, которым ее напоили в том ужасном публичном доме. Она не станет...
– Здесь нет опиума. Я не собираюсь губить тебя этой отравой, Лидия. Клянусь тебе.
Лидия попыталась унять свою панику.
– Я не хочу никаких наркотиков.
– Это не наркотик. – Ру Шань сделал паузу. – Ты же знаешь, что долгие часы наших с тобой занятий, так или иначе, приведут к изменению твоего и моего сознания. Наша скованность исчезнет. Этот аромат, чуть похожий на запах опиума, совершенно безвреден. Он поможет нам расслабиться, и только. – Ру Шань снова замолчал, желая понять, как она относится к его словам, и продолжил: – Для того чтобы обрести бессмертие, нам нужно снять преграды нашего сознания. Мы добиваемся этого путем долгих упражнений.
– Но не при помощи наркотиков?
– Я никогда не использовал их, – сказал он твердо. – Я не верю в этот метод.
Лидия заулыбалась.
– Тогда говори, что я должна делать.
Ру Шань окунул кисть в воду. Лидия смотрела, как тонкие щетинки слегка расплылись, впитывая ароматную жидкость. Когда он поднес кисть к ее лицу, она тихо вздохнула.
– Я буду рисовать на тебе, Лидия. Это один из способов стимулирования потока силы инь.
Она рассмеялась и смутилась от того, каким детским показался ее смех.
– Моя сила инь...
– Уже течет, – сказал он. – Я знаю это. Но рисование сделает ее еще слаще. – Произнося это, Ру Шань притронулся кистью к ее лицу.
Из писем Мэй Пан Чэнь
17 июня 1885 года
Дорогая Ли Хуа! Потерявшийся кот вернулся! Он прибыл на собственном корабле.
Я знала, что он скоро должен вернуться. Я знала это. Но я не думала, что... Он приехал к нам и вручил мне подарок. Это не для меня, сказал он, а для Ру Шаня. Это была книга о кораблестроении на английском языке. Я ничего в ней не поняла, но Ру Шань обожает ее читать. Он прочитал ее от корки до корки несколько раз. Когда я спрашиваю его, что ему так в ней понравилось, сын отвечает, что люди-духи знают некоторые вещи, о которых не знаем мы.
Шэнь Фу, конечно, в восторге. Он говорит, что с клиентами нужно общаться теснее. Мой муж доволен, что Ру Шань проявил смекалку, интересуясь жизнью белых людей. Шэнь Фу сам не хочет пачкаться об этих господ, но хвалит своего сына за то, что тот делает за него. Он знает, что Ру Шань охотно помогает в лавке, потому что ему это нравится намного больше, чем учеба.
Дорогая подруга, я так устала, но все равно не могу заснуть. Я слышу за стеной возню Шэня Фу и жены Ру Шаня, и эти звуки раздражают меня. Но не так, как раньше. Раньше я готова была выцарапать ей глаза. А сейчас я просто сержусь на своего отца. Как он мог отдать меня в эту семью? Они сделали меня своей рабыней. Я не покладая рук трудилась, чтобы они имели деньги и опиум. Даже мой сын не пошел по линии моей семьи, хотя это было бы таким утешением для меня!