***
Воронеж.
Улица Пролетарская.
10 сентября, 1919 год.
Леонид Зотов был вне себя. Утром следующего дня никто не говорил о его «работе». В полдень также никакого ажиотажа. Он думал, что вечером выйдет газета-листовка с описанием события. Но ничего! Все его труды пропали даром.
Два его помощника явились за второй частью гонорара.
– Дело сделано? – спросил первый.
– А вы слышали про дело? – спросил Зотов.
– Дак ничего не говорят. В городе тихо. Потому и спросили. Может, сорвалось все?
– Вот именно, товарищи! – сказал Зотов.
– Сорвалось?
– Я не о том. Слухов нет! Разговоров нет! Ничего! Я в полдень обегал весь рынок. И ничего. Хоть бы слово сказали! Никто и ничего после убийства Председателя ревтрибунала! Не кого-нибудь!
– Я был у здания трибунала, – сказал второй. – Чуева на работе нет.
– Я знаю, что его нет после моего вчерашнего к нему визита! – вскричал Зотов. – Но почему никто про это не говорит. Почему они не звонят по городу, что произошло убийство!
Первый предположил:
– Дак может ты не добил его? Может лишь ранил? Вот и не говорят?
Второй опроверг это:
– Даже про покушение бы стали говорить. Тут что-то другое.
– Да что другое?! – снова стал беситься Зотов. – Чуев мертв! Вы понимаете. У меня есть доказательство его смерти!
Он показал жуткую маску, которую за ночь он успел обработать. Крови на ней больше не было.
– Что это? – спросили его помощники.
– То, что еще вчера было лицом товарища Чуева. А ныне этой мой трофей.
Двое замерли на месте. Такого трофея никто не ожидал увидеть.
– Чего побледнели?
– Вот отчего большевики не объявили о смерти Чуева, – сказал один. – Но искать они нас станут серьезно!
– Еще как, – сказал второй. – Такого они не простят. А что баба его? Она жива или тоже…
– Жива. Я не стал её убивать. Я даже пальцем её не тронул.
– И чего она? Кричала?
Зотов убрал маску и сказал:
– Нет. Не кричала. Страх парализовал ее, и она просто молча за всем наблюдала.
– Она тебя видела?
– Конечно. Я не скрывался под маской.
– И ты все еще здесь? Да если она расскажет, то сюда скоро нагрянут чекисты!
– Как видите, прошел день, а никто не нагрянул. Шума в городе нет. Словно и не случилось ничего. Разве на это я рассчитывал? Такое представление пропало даром! Столько усилий и все напрасно!
Люди Зотова переглянулись между собой. Они развернулись и ушли. Не стали даже требовать вторую часть своего гонорара. Оставаться в компании бомбиста они не желали.
Зотов рассмеялся и пробормотал:
– Вам стоит бояться не ЧК. Вам стоит бояться меня…
Глава 9
Белая валькирия
Воронеж.
Баронесса фон Виллов.
12 сентября 1919 год.
Комдив 34-й дивизии 8-й армии военспец Тарасов вернулся вечером с заседания военного совета при командарме. Селивачев выговаривал ему за невыполнение приказа. Барышников грозил разбирательством его дела и подозревал измену.
На участке дивизии части Добровольческой армии смогли прорвать оборону, и 12-й полк полностью бросил свои позиции. Тарасов укрепил участок 2-м пролетарским полком, сформированным из рабочих Воронежа. Остановить продвижение белых удалось. Но выровнять линю оказалось невозможно. Требовались свежие резервы. За ними Тарасов и прибыл в Воронеж.
– Многие солдаты пролетарского полка никогда не держали винтовки в руках. Они сражаются отважно, но против нас стоит Самурский полк белых. Они давно вытеснили бы нас с позиций, но и они понесли большие потери.
– Так что же вам нужно, товарищ Тарасов?
– Конная бригада товарища Хотиненко! Если вы перебросите её в район моей дивизии, я исправлю положение, товарищ Селивачев!
– В данный момент это совершенно невозможно, товарищ Тарасов. Конница Мамонтова прошла по нашим глубоким тылам. А вот отсюда идет конница Шкуро. В этих условиях бригада Хотиненко наш последний резерв! Я уже обратился к Троцкому о переброске на наш участок 1-й конной армии. Но положительного ответа пока нет. Что же мы можем сделать для товарища Тарасова?
– Товарищи! – сказал Тарасов. – В моих полках идет брожение. Комиссарам едва удается сдерживать людей на позициях. Положение может стать катастрофическим.
– Переброска одного латышского стрелкового полка возможна. Латыши сражаются стойко, – сказал Барышников.
Тарасов собирался уже возвращаться к себе в дивизию, но пришло сообщение, что два стрелковых полка оставили позиции и ушли. Конный полк Шкуро воспользовался моментом и перерубил пролетарский полк, захватив артдивизион.