– Союзники? – полковник Кальве усмехнулся. – В ноябре 1918 года была достигнута договоренность о посылке в Россию 12 дивизий наших так называемых союзников. Должны были прибыть французы и греки. Войсками командует генерал Ансельм. Его главная квартира в Одессе.
– Нам все это объявляли, Густав Карлович. Какой тогда был энтузиазм в войсках.
– И как эти союзники показали себя? 4 декабря 1918 года в Одессе высадился первый эшелон французских войск под командой генерала Боруса. Все кричали, что они помогут нам очистить Одессу и Юг России от большевиков. А что вышло? Одессу захватил наш офицерский отряд генерала Гришина-Алмазова. Отряд потерял убитыми больше 100 человек. А французы пришли только после того как в городе закончили стрелять. Затем наше командование просило Боруса быстро занять уезды, ближайшие к Одессе, и южную часть Новороссии. Но Борус занял только Одессу и наотрез отказался двигаться дальше. Потом выбить красных с позиций стоило большой крови. Но кто жалеет русскую кровь? Они не станут нам помогать, Петр.
– Значит, надеяться мы можем только на себя? Это для меня не тайна, Густав Карлович. Союзники подло вели себя в отношении России всегда.
– Прости, Пётр, что расстроил тебя. Но вечером жду у себя. Я угощу тебя французским вином. Хоть французы и сволочи, но вино у них отличное…
***
17 октября, 1919 год.
Эскадрон 2-го конного полка полковника Бориса Александровича дю Ларе вступил в город. Командовал эскадроном штаб-ротмистр Аникеев давний знакомый поручика Лабунского.
11 октября командир Конного корпуса генерал Юзефович телеграммой поздравил 2-й Конный полк с дарованием ему шефства. Теперь полк стал именоваться 2-й Конный генерала Дроздовского полк.
И сейчас эскадрон сверкал новой формой и знаками на мундирах. Аникеев уже знал, что поручик Лабунский в городе, и служит при военном губернаторе. Потому он передал размещение эскадрона заместителю, а сам отправился искать приятеля.
***
– Поручик!
– Штаб-ротмистр! Как я рад видеть вас живым! И еще этаким щеголем!
– Нас переодели совсем недавно! Мы теперь именной генерала Дроздовского конный полк и всем достали красно-белые фуражки. А вы ныне с аксельбантом?
– Ныне в адъютантах у полковника Кальве, военного губернатора Воронежа.
– А хотите ко мне в эскадрон?
– Был бы не против. Но кто меня ныне отпустит?
– Толковых кавалеристов не хватает. Это у Шкуро все казаки, что родились на спинах лошадей. А мне нужен такой офицер как вы.
– Где остановились, штаб-ротмистр?
– Пока нигде. Даже не позаботился о размещении эскадрона. Хотя у меня дельный заместитель.
– Тогда прошу вас быть моим гостем. Ныне вечером.
– Вы заняты сейчас?
– Да. И дело весьма срочное, так что прошу меня извинить. Но я хочу дать вам свой адрес. Вы знаете город?
– Нет. Дорогу сюда мне показал один из казаков охранной сотни.
– Я дам вам провожатого. Он проводит вас ко мне. Милостью губернатора у меня приличная квартира. Там вас встретят и примут. Сможете отдохнуть с дороги…
***
Лабунский прибыл на службу с опозданием, но в канцелярии военного губернатора за это строго не взыскивали. Сегодня многие офицеры готовились к торжественному приему и балу во дворце градоначальника, который, наконец, привели в хорошее состояние. Прием намечался грандиозный. Ожидалась более тысячи человек. Благодаря стараниям генерала Шкуро были завезены несколько сотен бутылок вина и коньяка.
Поручик был в форме с золотыми погонами и аксельбантом. Сразу со службы он рассчитывал отправиться на прием. При штабе оставался дежурить только прапорщик Егоров, которого это обстоятельство сильно удручало.
Старший адъютант капитан Рихман сиял с утра как новая монета.
– Я, господа, успел пошить себе новый мундир. Не получить на складе, как делается ныне, а пошить, как было ранее. И представьте, нашел таки недурного портного в Воронеже.
– Он еврей? – спросил Лабунский.
– А вы его знаете? – удивился Рихман.
– Нет, я просто предположил. Евреи все делают хорошо. Генерал Шкуро, к счастью, их не всех…
– Поручик! – Рихман приложил палец к губам. – Поручик! Не стоит произносить этих слов. Вы же знаете, как здесь относятся к славному генералу Андрею Григорьевичу Шкуро. Закроем глаза на его небольшие недостатки. Но вина и коньяки, которые он достал, воистину великолепны. Как до войны. Господа! Нас всех ждет удивительный вечер! Но я должен вам сказать, господа, что я сейчас покидаю вас. Мне поручено отвезти документы в штаб Шкуро, а оттуда я сразу оправлюсь во дворец градоначальника. Поручик Лабунский остаётся старшим за меня! До встречи на балу, господа. Честь имею!