Меня снова охватила тревога за Гленна, я рванулась вперед и столкнулась в дверях с Фордом. Отчего почувствовала себя виноватой — я знала, как плохо он переносит чужие прикосновения.
— Можно, я буду держаться за твой локоть? — тут же спросил он, и я покосилась на карман, куда он бросил фляжку.
— Слабак, — оценила я, и взяла его под локоть, проследив, чтобы касаться его только через пальто.
— Да не пьян я, — мрачно сказал он, продевая руку под мою движением, лишенным даже намека на романтику — скорее в нем читалось отчаяние. — Здесь столько острых эмоций… С алкоголем легче. Я уже перегружен, так что лучше я твои чувства буду ловить, чем все подряд.
— А… — Чувствуя себя польщенной, я с Фордом под руку пошла вперед, мимо двух санитарок, толкавших каталку с бельем. Мой подъем тут же испарился, стоило только услышать шепот:
— Может, охрану вызвать?
Я уже развернулась сказать им, что и о них думаю, но Форд ухватил меня за руку, и санитарки бросились прочь, словно от чудовища.
— Они просто перепугались, — сказал Форд, сжимая мой локоть.
Мы пошли дальше; я раздумывала, не выкинут ли меня отсюда. В голове начинала пульсировать боль.
— Я белая ведьма, черт бы их всех побрал! — заявила я в пространство. Шедший навстречу тип в лабораторном халате удивленно на нас посмотрел.
Форд был бледен, и я постаралась успокоиться, а то еще его не пустят. Надо попробовать найти ему хорошую глушилку — вместо алкоголя, в смысле.
— Спасибо, — сказал он, уловив мою заботу, и уже громче добавил: — Рэйчел, ты вызываешь демонов и делаешь это хорошо. Смирись и направь это себе на пользу, потому что все равно оно не прекратится.
Я фыркнула, собираясь поинтересоваться, кто дал ему право с такой высоты мне советовать, но вспомнила, что сам он именно так и поступил: превратил пассив — свой дар — в актив. Я стиснула его руку и вздрогнула — заметила Айви, мою соседку. Она перегнулась над столиком медсестры посмотреть на экран компьютера, нисколько не беспокоясь, что проходящий мимо санитар, заглядевшись на нее, впечатался в стену. На ней были черные обтягивающие джинсы с низкой посадкой, но она могла себе это позволить — фигура у нее как у модели. Короткий хлопковый свитерок открывал ее поясницу, а прихваченный по случаю холодов черный кожаный плащ она бросила на стол. Айви — живой вампир и выглядит соответствующе: стройная, мрачная и молчаливая. Жить с ней в одном доме нелегко, но и я не подарок, и мы научились не наступать друг другу на мозоли.
— Айви! — крикнула я. Она повернула голову и выпрямилась, взметнув позолоченными кончиками коротких черных волос. — Откуда ты знаешь про Гленна?
Форд заметно успокоился, будто напряжение из него вытекло. Держа меня под руку, он казался едва ли не счастливым.
Впрочем, так и было, учитывая, что он перенимает мои эмоции, а я была счастлива увидеть Айви. Может, в следующий раз, когда я приду на беседу к Форду, надо затронуть вопрос об Айви. Его оценка наших нелегких отношений может оказаться полезна.
Я не тень Айви, я ее друг. Для вампира с кем-то дружить — дело не обычное, но у нас есть еще и дополнительная сложность. Айви нравятся и мальчики, и девочки, она питье крови смешивает с сексом. Она ясно дала понять, что хочет меня во всех смыслах, но я натуралка — ну, если не считать мутное время, когда мы с ней вдвоем пытались отделить экстаз крови от половых предпочтений. Айви не один раз уже меня кусала, что не упрощало дела. В то время это казалось неплохой идеей — их разделить, но во-первых, приход от вампирского укуса слишком близок к сексуальному наслаждению, а во-вторых, я резко отрезвела от ужаса, когда мне на миг показалось, что я привязана к убийце Кистена. Слишком страшно это — стать чьей-то тенью. Айви я верю, я ее жажде крови не доверяю.
Так что мы живем вместе в церкви, которая для нас и дом, и бизнес-офис, спим дверь в дверь и прилагаем все силы, чтобы не нажимать друг другу на кнопки. Но если кто-то подумал, что Айви зла на напрасно потраченный в погоне за мной год, то он ошибся — Айви обрела тихое блаженство, которое нечасто выпадает на долю вампирам. Видимо, только мое твердое заявление, что я никогда не дам ей еще раз запустить в меня зубы, и могло убедить ее, что она мне дорога сама по себе, а не из-за тех ощущений, которые она может мне доставить. А меня до чертиков восхищает, что при своей невероятной силе она настолько сурова по отношению к себе. И я ее люблю. Спать с ней я не хочу, но я по-настоящему ее люблю.
Айви пошла к нам, поджав губки и бесшумно ступая по ковру; обычно спокойные черты чуть исказились. Двигается она с непревзойденным изяществом. Овальное лицо красиво немного азиатской красотой: маленький носик, ротик сердечком. Улыбается Айви редко — боится потерять выстраданный самоконтроль. Подозреваю, что именно поэтому мы так сдружились — я смеюсь за двоих. Да, и еще Айви надеется, что я найду способ спасти ее душу, когда она умрет и станет нежитью. Правда, прямо сейчас у меня совсем иные проблемы: где взять денег на квартплату. О душе своей соседки я побеспокоюсь попозже.