— И ты это сделаешь?
Я пожала плечами:
— Я не знаю, для какого это воспоминания.
— Убийство Кистена, — уверенно заявил он, но я покачала головой.
— Может быть. — Я перебирала веревку пальцами, ощущая узлы нотами какой-то мелодии. — А может быть, про моего отца, или его отца, или про лагерь «Загадай желание».
Я осторожно положила веревку. Мне не хотелось знать, какое в ней воспоминание. Пока что не хотелось. У меня их и так достаточно, хотелось прожить немного без них, в настоящем, а не в прошлых страданиях.
У меня в сумке зазвонил телефон — «Шикарный щеголь» — и я глянула на Дженкса. Пикси обратил ко мне невинные глаза, но Рекс очень оживилась, уставилась в угол знакомым пристальным взглядом. Прежнее выражение сползло с моего лица, и я отступила, не сняв трубку.
— Пирс? — прошептала я.
Колыхнулся воздух — и с тихим хлопком выросла и загустела туманная тень в углу, превращаясь в Пирса. Неподвижная Рекс смотрела, не отводя глаз, как умеют только котята, а я вскочила на ноги в потрясении. Это Пирс, если только Ал под него не замаскировался.
— Пирс? — снова спросила я, и он обернулся ко мне. Глаза его мерцали, и одет он был по последнему крику высокой моды середины девятнадцатого века. И был похож на себя. В смысле, что совершенно не был похож на Тома, и я подумала: что за чертовщина?
— Любезная ведьма! — воскликнул он, бросаясь через всю кухню и хватая меня за руки. — Я очень ненадолго, — сказал он, задыхаясь и блестя глазами. — Ал непременно возымеет намерение выследить меня и сделает это быстрее, чем собака загоняет енота в лунную ночь, но я должен был нанести тебе визит. Объясниться.
— Ты взял тело Тома, — сказала я, отодвигаясь. — Пирс, я рада тебя видеть, но…
Он кивнул. Волосы упали ему на глаза, он их убрал, встряхнув головой:
— Да, это черная магия, и я этим не горд, но это не я убил черного колдуна. Он сам убил себя.
— Но ты выглядишь…
— Я в своем прежнем облике, да, — подтвердил он, увлекая меня чуть ли не в танец — так он был рад. — Это входит в сделку. Рэйчел… — Вдруг у него сделалось озабоченное лицо. — Ты обожглась, — сказал он. Он тут же говорил то, что приходило ему в голову. Поднял руку — но я остановила ее, не дав прикоснуться к моему лицу.
Пульс у меня колотился как бешеный, меня бросило в жар.
— Погребальный костер Кистена, — сказала я, снова переживая этот миг.
Пирс поглядел на меня прямым взглядом:
— Да. Значит, это окончено.
Я кивнула:
— Только не говори мне, что ты продал душу вот за…
Я оглядела его с головы до ног, и он отпустил мои руки, шагнул назад.
— Это вопрос спорный. Нужно еще уметь удержать то, что объявил своим. А хотя я и заключил соглашение, удержать меня он не сможет. Никто из них не сможет.
Он улыбался слишком уж самодовольно, и я почувствовала внутреннюю дрожь.
— Ты удрал!
— Как только я получил тело и стало возможным общение с линией, это превратилось в вопрос времени. Ничто не может удержать меня навечно. Разве что ты.
Сияя от радости, он привлек меня ближе. Поняв, что он хочет поцеловать меня, я выпалила:
— Здесь Дженкс!
Он тут же убрал руки, синие глаза стали большими-пребольшими в очаровательном изумлении, и он отступил на шаг.
— Дженкс! — произнес он, покраснев. — Приношу свои извинения.
Проследив глазами гневное жужжание, я увидела Дженкса, парящего над серединой стола. Он смотрел на нас, скривившись, держа руки на бедрах.
— Убирайся вон, — сказал он, не повышая голоса. — Я только-только привел ее в норму. Убирайся, пока не превратил ее в хнычущую и лепечущую… идиотку!
— Дженкс! — возмутилась я, но Пирс успокаивающим жестом положил ладонь мне на плечо.
— Именно это я намеревался сделать, Дженкс, — ответил он любезно.
Мне только непонятно было, что сделать — убраться или же превратить меня в лепечущую идиотку.
Пирс наклонился к Рекс, которая терлась об его ноги.
— Мне пора, — сказал он, поднимаясь с нею на руках — Я имел намерение объясниться прежде, чем Ал наполнит твою голову своей точкой зрения на события прошедшей недели. Мы увидимся, как только я смогу. Ал — дьявольски хитрый демон. Переигрывать его — это забавнее, чем целый выводок зайчиков.
Он играет с Алом?
— Пирс… — сказала я, едва удерживаясь от смеха. Он удрал от демона? Использовал Ала, чтобы раздобыть себе тело, и удрал от него?
Пирс снова обратил взгляд ко мне:
— Я должен делать ноги. Но пока я не окажусь в более благоприятной ситуации, я буду думать о вас, любезная ведьма, каждый вечер от возжигания свечи и до рассвета.