— Рано еще, — сказал он. Я попыталась вывернуться — руку пронзило болью. — Мне нужна одна вещь.
Я уставилась на него, чувствуя, как колотится сердце:
— Какая вещь?
— Вот эта.
Неожиданно он ударил меня наотмашь, и у меня голова запрокинулась, зазвенело в ушах, послышались протесты Пирса, но меня подхватило гладкое и прохладное прикосновение бархата к шее, не дав упасть.
— Ты уж извини, ведьмочка, — сказал Ал, бережно опуская меня на пол.
Меня замутило от запаха жженого янтаря и плесени, перед глазами все плыло. Как же у меня голова кружилась.
Спину морозил цементный пол, пальто не очень от него спасало. Ал склонился надо мной со сверкающим золотым ножом в руке, меня ударило паникой, но я была беспомощна. Демон потрепал меня по саднящей щеке, я попыталась оттолкнуть его бессильными руками.
— Ты кладезь возможностей. — Невероятно довольный демон поймал меня за руку. — Я бы на такое даже и не рассчитывал, но счастливые случаи бегают за тобой, как собачка за хозяином.
Счастливые? Он что, спятил?
— Ты что делаешь…
Я снова попыталась выдернуть руку из его хватки. Взяв нож в зубы, Ал вытащил из кармана черную бутылку с зельем, которое у меня отобрал.
— Мне нужна капелька твоей крови, дорогая, — сказал он, вынимая нож из пасти. — Пробудить те превосходные чары, которые ты для меня состряпала.
Чары для Пирса?
Он отставил зелье в сторону и взялся за нож. Меня пронзило паникой, а Пирс у него за спиной сжал кулаки, сдерживаясь, но не собирался ему мешать.
— П-прекрати, — сказала я и тут же дернулась от ледяного укола. — Ал, хватит! — заорала я, дергая рукой.
Он встал, я тоже хотела подняться, но он поставил ботинок мне на горло, и рывок вверх закончился для меня хрипом и судорожным дерганьем ног.
— Прерогатива учителя, — сказал он, размешивая зелье с тремя каплями крови. — Я имею право на все, что сделано тобой — мы это уже проходили. — Наклонив голову, он посмотрел на меня поверх дымчатых очков, потом поднял зелье, как в тосте. — Мое!
Он убрал ногу, я судорожно вдохнула, садясь и хватаясь за горло. В пальце пульсировала боль. Я посмотрела — Ал прорезал замкнутую петлю пальцевого узора. Он неправильно творил чары. Это зелье следовало вылить в выдолбленный камень и дать растечься. Он использовал мое зелье, но для чего?
— Что ты делаешь? — спросила я с искренним ужасом, когда он схватил тело Тома и вылил зелье трупу в рот. Он хочет Тома воскресить?
Ал отпустил тело и весело обернулся ко мне.
— Я не могу себе позволить иметь фамилиаром труп. Это так не комильфо — подумать только, какие пойдут разговоры! А поскольку ты ленишься и работать не хочешь, мне нужен настоящий фамилиар. Так что спасибо тебе, дорогая, этот подойдет. Желаю приятно провести остаток ночи, а этот красавчик будет мой. Сама понимаешь — ранее заключенное соглашение. И это не похищение, ведьмочка.
Ал засмеялся.
Я кое-как встала, держа руку на животе. Ал применил мое зелье, но для какой цели?
— Прощай, любимая!
Ал с недоброй улыбкой притянул к себе Тома — и исчез. Он взял Тома. Черт побери, он взял Тома! А мое зелье, наверное, использовал, чтобы не дать ему умереть.
— Ал! — крикнула я, страшно переживая, что он применил мое зелье. Но это не моя вина! Возишься с черной магией — когда-нибудь за это заплатишь.
Мигнул свет, я обернулась. Я осталась в подвале с одним потерявшим сознание агентом ФВБ и одной дико разозленной баньши. Пирс исчез — там, где он стоял, осталась груда одежды и украденное пальто. Я выругала про себя Ала, поняв, что он схватил обоих колдунов и смылся. Очевидно, заполучить Тома для него было важнее, чем сдержать слово.
Миа держала Холли у бедра, и девочка смотрела на меня черными, как у матери, глазами, невинная и беспощадная, как сама смерть. Я попятилась, глядя на бесполезный теперь пистолет. Круг я не могу поставить. Погоня за баньши в одиночку — да еще за разозленной баньши — оборачивалась ко мне неприглядной стороной. Но я сегодня собиралась убедить Ала перестать хватать моих знакомых, а не спасать мир от баньши, у которой выдался неудачный день.
— А теперь я тебя убью за то, что ты сделала, — сказала она рычащим голосом.
— Я старалась помочь, — возразила я, хватая Форда сзади за рубашку и оттаскивая, чтобы она до него не дотянулась. Он был в сознании, но рассчитывать на него не приходилось: он даже сидеть еще не мог самостоятельно.
— Ты здесь одна, — сказала она, спуская Холли на пол.
— И что? — спросила я как дура, и тут же ахнула и попятилась, когда она бросилась вперед, выставив руки.