–Это свяченое яйцо, съешь, сразу поправишься.
Я со слезами, давилась, но ела это яйцо потому, что сильно боялась отца. И правда, не знаю почему, мне сразу стало лучше. А сейчас, когда болело горло, я брала маленькое зеркальце и смотрела на свету на свое горло. Миндалины были увеличены и в них были дырки, по одной с каждой стороны. Из них в рот падали какие-то кусочки, пробки, как мне сказал врач, когда я пошла в поликлинику. Мне сказали, что миндалины увеличены и их, гланды, нужно удалить. Иначе очередная ангина может меня задушить. Больные гланды разрушают сердце, да к тому же неприятный запах со рта никого еще не украшал. И так в 20 лет я решила сделать операцию.
Я зашла в палату, там стояло 7 коек, 3 с одной стороны и умывальник и 4 с другой стороны. Было много свободных кроватей. Я начала выбирать себе место, чтобы не возле окна, чтобы не светило днем солнце, а ночью луна, чтобы не возле умывальника, брызги. Выбрала кровать и начала заправлять постель. Только прилегла, в палату зашла плачущая женщина лет 40. Сначала я не поняла, о чем она говорит:
–Это оскорбление, это унижение человека! Везде только и стараются обидеть и унизить. Я женщина, нельзя так со мной. Могли бы понять меня и пойти на уступки, сделать исключение для меня, если я прошу.
–Что случилось? Почему вы плачете?
–Сказали, чтобы на операции не было никакой косметики, чтобы я парик сняла. А я женщина, я хочу всегда быть красивой, чтобы и на операции лежала красивой. Говорят, если бы вы были лысая, тогда в виде исключения, можно было бы. Вы лысая? Нет? Тогда будьте любезны, парик оставить в палате.
Я лежала и не знала, что ей сказать. Не хотелось ее обидеть. Но, с одной стороны, думала я, это же операционная, там все должно быть стерильно. А парик, она же по улице в нем ходила. Да и постоянно его носить вредно, волосы свои натуральные портятся. Они там не дышат, от пота склеиваются, скапливаются микробы и бактерии болезнетворные. Хотелось сказать:
–Вы же не на танцы пришли и не в ресторан, а в больницу. Вы пришли лечиться, а не развлекаться. Я вообще не поняла, зачем ей этот парик. Свои волосы то всегда лучше смотрятся, чем эта мочалка. Ну зимой, например, это другое дело, его можно носить вместо шапки: и тепло, и прическа. А летом из своего волоса можно сделать красивую стрижку, прическу, заколоть красивой дорогой заколкой, повязать яркий, легкий шарфик. Как красиво, когда волосы на солнце блестят, на ветру развеваются. А летом в помещении носить парик, это же ужасно! Так я ничего и не посоветовала Тамаре. На моем лице было только удивление.
Стоит ли расстраиваться, мотать себе и другим нервы из-за таких пустяков? По видимому ее в детстве сильно баловали и потакали всем ее капризам, а таким людям трудно теперь держать себя в рамках общественного мнения. В том числе и сильно забитые дети в детстве, как я.
Я поступила в больницу в субботу. Мне сказали, что в понедельник будет много народу в приемном покое:
–Полежи, отдохни, наберись сил, успокойся, лучше подготовишься к операции. А во вторник, если все будет хорошо, могут уже сделать.
–Обычно, когда ложатся в больницу, 2 дня все отсыпаются, отдыхают от домашних дел. Сказала Таня, глядя на меня. А что еще делать? Правильно, отдыхай.
Вот и понедельник, положили несколько новеньких женщин. Врачебный обход закончился, мне назначили операцию на завтра с утра. Обед закончился, все лежали по своим кроватям и отдыхали.
Открывается дверь, входит женщина лет 30, она вся светится счастливой улыбкой.
–Вот моя палата. Она подошла к пустой кровати у окна. Вот моя кровать, на этой кровати я умерла 3 дня назад. Она осмотрела палату. Что, все новенькие? Стареньких всех выписали? А кто на ней лежит? Она еще свободная? Она села на кровать и попрыгала на ней. Все смотрели на нее, как на сумасшедшую.
–Как это умерла? Вы ведь живая? Спросила я.
–Да. Слава Богу, живая! Я живая! Смеялась она. Я просыпаюсь от холода, я лежу на холодном бетоне, голая, без одеяла. Начала возмущаться. Эй, вы что? Вы все с ума по сходили что ли? Отдайте мне одеяло! Кричу я. Мне холодно. Везде темно, ничего не видно. Я увидела вдалеке узкую щелочку света. Поползла туда, ничего не пойму, натыкаюсь на что-то холодное, щупаю, поняла, это голые тела людей. Потому, что руки, ноги, голова. Я их трогаю, ничего не пойму, думаю сон что ли кошмарный снится. Бывает такой сон, непонятно, то ли сон, то ли правда. Я чуть с ума не сошла со страху. Я поползла через эти холодные тела покойников, кричу со страха во все горло.
Когда я доползла до узкой полоски света, у меня пропал голос. То ли от крика, то ли от холода. Я начала кулаками бить в металлическую дверь, долго стучала. Потом кое-как поднялась на ноги, трясясь от холода, ноги вибрируют, начала пинать ногами металлическую дверь. Наконец, меня услышали.