–Ты что, п…, давно в рожу не получала! Ну, так я тебя сейчас поучу. Куча навоза. Чтобы ты не воняла.
–Не тронь Зину, сволочь, убери от нее свои руки! Ты что матери руки крутишь! Отпусти, не швыряй меня, гад! Отец твой сколько издевался. Вырастила, выкормила сволочь такую. Отпусти, я сейчас милицию вызову.
И вдруг я посмотрела на Раю, а она стояла в сторонке, смотрела на нашу драку и ехидно, дольно улыбалась.
Мы сидели в маминой комнате и плакали.
–Мам, я наверно уйду из дома, сниму квартиру, я так больше жить не могу. Общежитие мне на работе не дают, говорят: только приезжим, а у тебя городская прописка. Может вместе уйдем на квартиру? А? Пусть они тут живут, как хотят.
–Ты пойми дочка, если мы уйдем, она же его выгонит, или прибьет, эта гадина. Ты посмотри, он же как теленок с ней стал, как дурачок. Только Рая, Рая, из-за сарая. Он же уже на нас кидается. Ну, надо мной то он давно издевается, вот на вас уже стал бросаться. Что будем делать? Мам?
–Не знаю. Может она его приворожила?
–А Бог его знает.
Я вышла на улицу развеяться и немного успокоится. Захожу, слышу брат говорит Рае:
–Рая, иди к матери в комнату и скажи: пошла ты на х…, дура. И хохочет. Она вышла из комнаты, улыбается довольная, увидела меня, остановилась.
–Не смей, гадина, заходить в мамину комнату.
Я зашла в комнату брата и Раи.
–Значит так ребята. Вы не расписаны, она не прописана. Детей у вас нет. Или вы живете тише воды, ниже травы, кровь нам с мамой не портите, или я иду в милицию, пишу заявление на кражу денег, вещей, золотых сережек. Пусть милиция выясняет ее личность и разбирается, а с меня хватит.
–Я сам тебя сдам в детскую комнату милиции.
Я зашла в церковь, наплакалась, набрала святой воды.
–Рая устроилась в киоск продавцом, выгнала мою жену из дома?
Дома установилось относительное перемирие.
Ночью в окошко тихонько постучали: через маленькую форточку упала записка:
–Зина, выйди на улицу, пожалуйста.
На следующую ночь, когда я шла с работы, увидела возле дома Игоря, я прошла мимо.
–Зина, давай поговорим.
–Забудь сюда дорогу, я выхожу замуж.
Пианист.
Я гуляла по городу, зашла в магазин музыкальных инструментов. С другого зала лилась прекрасная музыка. За пианино сидел мужчина средних лет и играл Лунную сонату Бетховена. Она мне очень нравится. Я никогда не видела такого живьем. Его пальцы скользили по клавишам, приподнимались и снова плавно ложились на черно-белую клавиатуру. Я, как завороженная, не могла отвести от его рук взгляд и сойти с места.
Когда музыка закончилась, он повернул голову и пристально посмотрел на меня.
–Что, нравиться?
–Да! Очень. Только тогда я очнулась от дивного сна музыки и смущенно отошла в сторону.
–Вы музыкант?
– Я выбирал инструмент для клуба, там проводят занятия по аэробике. Кстати, вы тоже можете приходить. Вам не мешало бы сбросить 2-3 килограмма.
–Вот так? В больнице женщины говорили, что я худенькая, а этот говорит 2-3 килограмма сбросить, на всех не угодишь. Подумала я. Я обиделась на его слова и поспешила на выход. После такой прекрасной музыки как обухом по голове. Смотри-ка, нашелся знаток женской красоты, сам то из себя ничего не представляет, обыкновенная внешность, ничего особенного.
–Девушка, извините, я обидел вас? Прошу прощенья, я не хотел вас обидеть. Просто я искал повод, что бы мы могли с вами встретиться. Я так неловко пошутил, простите меня.
Я так разозлилась на его слова, я шла не останавливаясь.
–Ну как я могу загладить свою вину? Постойте! Сказал он громко и решительно. Я остановилась. Он взял мою правую руку, сжал ее в кулак и постучал по своей голове.
–Вот тебе, вот тебе, получай.
Мне стало так смешно, мы стояли и смеялись. Моя обида тут же улетучилась. Мы гуляли с ним по городу, ели мороженое, он проводил меня до дома. Рассказывал, что родителей своих он не помнит, воспитывался в детдоме, потом ему дали квартиру, однокомнатную.
Мы иногда с ним начали встречаться, он был разговорчивым и обходительным. Он был старше меня лет на 5-7 и мне казался взрослым дядькой. Однажды он пригласил меня к себе домой.
–Ну, как квартира? Нравиться? Я пожала плечами. Я хочу, чтобы ты была в ней хозяйкой. Он сам сварил рисовую кашу.
–Масло сколько положить? Я слышал: что кашу маслом не испортишь?
–Испортить можно все и даже кашу маслом.
Он включил проигрыватель, поставил медленный танец. Потом он начал меня обнимать, целовать и повалил на диван.
–Ты что? Я начала вырываться, а он снимал с меня одежду.
Ты что, с ума сошел? Я вырвалась, соскочила с дивана, побежала к двери.