“Я эгоист. Втянул тебя, а сам кажется не в состоянии выбраться. А как умирать, не зная как это, любить тебя? Я узнал. Теперь одновременно счастлив, и одновременно ненавижу себя за слабость. Я должен был исчезнуть ничего не обещая. Не смог. Не плачь мелкая. Я всегда в твоем сердце и очень сильно тебя люблю. Ты лучшее, что было в моей жизни.”
Она не жалела. Кира всегда помнила каждую их встречу, каждый разговор. Анализировала его каждое действие. Фантазировала, делала выводы из его скрытных действий, теплых и казалось дружеских объятий. Она чувствовала, что нужна ему. Все оказалось таким, каким и предполагала. Он любил ее, так же как и она его. Не ошиблась в домыслах и догадках. Жаль, что все слова Роста пролетали мимо ушей. Не цеплялась. Не искала смысла. Ни в чем. Ни в действиях. Ни в нежности его безграничной. Ни в глазах, в которых открыто горела страсть и желание быть рядом. Не интересовало. Просто принимала то, что позволяло дышать. Как кислородная маска. Стоило ей начать задыхаться, он нырял в ее душу и заставлял сделать вдох. Считала, он делает это ради себя. Сейчас все неважно.
“Только обещай, что как всегда будешь сильной и никогда не станешь сдаваться. Оставь для меня местечко в сердце, а остальное не бойся отдать тому, кого полюбишь. Не бойся любить, я не против. Хочу, чтобы ты счастлива была.”
Не сможет полюбить другого. Разве возможно любить двух мужчин одновременно? Конечно нет. А то, что ее любовь к Глебу никогда не пройдет, девушка была уверена. Потому что она так хочет. Потому что будет беречь это теплое чувство, пока может. Снова щелчок диктофона.
“Жалею лишь об одном, что мы встретились не в то время, не в том месте. Люблю тебя моя зараза! Не плачь и позаботься об Иваныче. Он любит играть в мстителя, но эта игра не его, и она зашла слишком далеко. Уезжайте, начните жизнь заново. Хватит смертей. Рост, знаю ты рядом. Позаботься о Кире. Ты ее полюбишь, я уверен. И спасибо брат, что рядом был. Прощайте.”
Он заботится. И Кира будет заботиться о нем. Как может. А месть. Глупо было говорить такое. Кира слишком любопытна, чтобы перестать искать ответы. Опять же, ответы, но не месть. А Рост, слишком упертый, чтобы бросать дело на пол пути.
Невольно вздрогнула. Она замерзла. Со смерти Глеба, не испытывала холода. А сейчас и кончики пальцев онемели, и по спине холодок. Обняла себя за плечи. Дрожит. Представляла не открывая глаз, что вот сейчас, она почувствует руки Глеба, которые согреют. Которые заставят гореть.
Теплый плед. Запах ароматного чая. Знакомый запах, но не его. Тяжелое дыхание и уже привычная тишина.
— Глеб, — прошептала и открыла глаза.
На корточках сидит Рост. Расстроен. Усталость чувствуется незримо. Глаз не видно, они сливаются с темнотой комнаты. Свет не включала, хватало луны. Да и Рост не стал. Очевидно, темнота им нравится одинаково. Волосы взъерошены. Когда нервничает, постоянно так делает. Кира не раз подмечала это. Губы сжаты, напряжен очень, — прости, — прошептала, взяв стакан с горячим чаем из рук мужчины, — просто я скучаю очень.
— Я знаю чудик, — Рост закутал девушку плотнее, — это нормально. Я тоже по нему скучаю. Пей, а я камин разожгу.
— Спасибо.
— Как смотришь на визит к Севырину завтра?
— Хорошо смотрю.
— Уверена, что готова?
— Ты же будешь рядом?
— Всегда, — выдал твердо.
— Тогда я готова.
Рост слышал, что Кира включала запись. Если честно, то ждал слез. Но их не было. Назвала его Глебом. Немного кольнуло, но стоит принять тот факт, что всегда будет вторым. А возможно, никогда не сможет стать для нее кем-то большим чем друг. У него есть пример. Уже с таким сталкивался. В этой ситуации или принимаешь женщину с ее болью, или начинать не стоит. Рост не хотел начинать никаких отношений. Даже не думал. Так случилось. Поддержка и желание излечить, выросло в желание быть рядом всегда. Не смотря ни на что. Он бы мог подумать, что это жалость. Но нет. Даже когда она плачет, не вызывает жалости. Что-то другое. Скорее, вызывает желание сделать все, чтобы улыбалась.
— Согрелась? — спросил ее, закончив с камином.
— Да, — ответила, при этом пожала плечами.
Вот он рядом, ей снова уютно и хорошо. А ему? Наверное тяжело постоянно быть рядом с умирающей девицей. Возится с ней ради памяти друга. Хотя он вроде говорил, что ничего не будет делать, если сам этого не желает, — рассуждала, пытаясь уверить себя, что не обуза для него. Не хотела быть обузой. Хотела быть полезной. Парни на нее и так смотрят косо. Очевидно же, считают ее лишней в этом деле. Молодая, неопытная, испортить может любую операцию. Но она готова делать все, как скажет Рост. Она готова быть хорошей ученицей.