— Я не напугал тебя? — Леонид неслышно подошел сзади и обнял ее за плечи. — Прости мне мою смелость. Я сегодня слегка пьян и, наверное, поэтому решителен, как никогда.
Виолетта обернулась и, боясь поверить случившемуся, с надеждой посмотрела мужу в глаза:
— Эти цветы мне? Правда мне?
— Конечно, тебе. И ты вольна делать с ними все, что тебе заблагорассудится. Можешь выкинуть их вслед за мной из квартиры.
— Почему я должна, как ты говоришь, выкинуть тебя?
— Потому что сегодня я скажу тебе все, что хотел сказать с первого дня нашего знакомства, то, о чем я так долго молчу. Ты услышишь те слова, которые чуть не сорвались у меня с губ, когда платье упало к твоим прелестным ножкам, те слова, которые я не мог произнести, даже поцеловав тебя. Ведь наши поцелуи на свадьбе, как и сам брак, формальность. — Леонид горько усмехнулся. — А потом можешь указать мне на дверь, я уйду и появлюсь только тогда, когда это будет необходимо для решения твоих проблем.
— Но в чем дело? — встревоженно спросила Виолетта.
— А дело в том, — он обнял ее за талию и крепко прижал к себе, — что я не могу постоянно видеть одну роскошную женщину, которую все считают моей женой, и не сметь даже прикоснуться к ней. Я не могу спокойно слышать ее голос, наблюдать, как она по утрам расчесывает свои прекрасные волосы, каждой клеточкой ощущать ее присутствие, ее шаги, ее дыхание, мечтать о случайном прикосновении нежных пальчиков и… каждую ночь отправляться спать на диван. Я хочу тебя, Виолетта, я безумно хочу тебя.
Виолетта вздрогнула и подняла на мужа испуганные глаза:
— Я не понимаю… — робко начала она, но Леонид не дал ей договорить. Он вдруг крепко сжал ее голову в своих ладонях и поцеловал жадно, требовательно, совсем не так, как на свадьбе.
Пока муж расстегивал пуговицы на ее блузке, Виолетта стояла, потрясенная и безучастная, бессильно опустив руки. Странная апатия охватила ее.
— Ну давай же, давай, не будь такой холодной, — раздраженно проговорил Леонид.
Она механически повела плечами, и блузка, вспыхнув в темноте мелкими электрическими искорками, соскользнула на пол. Виолетта сама сняла юбку, колготки и аккуратно повесила все на спинку кресла.
— Раздевайся дальше! — попросил Леонид. Он удобно устроился на ковре и, видимо, приготовился наблюдать.
Но Виолетта вдруг судорожно обхватила руками свои обнаженные плечи и забилась в угол дивана, поджав ноги.
— Что с тобой? — В голосе Леонида слышалось недоумение.
— Я… я не знаю, что делать дальше.
— Ну ты даешь! — коротко рассмеялся Леонид. Встал с ковра и сел на диван рядом с женой. — Для начала, ляг как полагается.
Но Виолетта быстро-быстро замотала головой, прижала ладони к лицу и заплакала.
Леонид опустил ее на диван, уверенными движениями ловко снял с нее лифчик и трусики и начал, слегка покусывая, целовать ее грудь, живот, бедра. Виолетта ждала, что ее вот-вот захватит неизведанное сильное чувство, но ничего подобного не происходило. Лишь где-то в самой глубине ее тела зажглась крохотная искорка, но, так и не успев разгореться, исчезла, сметенная внезапно нахлынувшей болью.
Виолетта лежала на спине, изумленно распахнув глаза. Словно из тумана выплыло лицо Леонида, ее губы ощутили сочную мякоть персика.
— Теперь ты на самом деле моя жена, и я очень рад этому. — Горячие пальцы трепетно коснулись ее груди. — Знаешь, я и подумать не мог, что у тебя до сих пор никого не было… Почему? Ведь ты очень красивая.
«Красивая!» Он сказал: «Красивая»! Виолетта почувствовала, что вот-вот заплачет, она повернула голову и прошептала:
— Я люблю тебя.
Леонид улыбнулся, и их губы сомкнулись.
— Слушай, а ведь ты в ту ночь так и не сказал, что любишь меня. Я сказала, а ты отмолчался. Почему? — Виолетта стиснула пальцами колено мужа.