— Зачем вы это сделали? Зачем загубили волшебную траву? Зачем?! —кричали мы наперебой.
— Для отдушки, — невозмутимо отвечал Николай.
— Больно хорошо пахнет, — спокойно добавлял Василий.
Пал Палыч держал нейтралитет. Но, кажется, состоял в злонамеренном сговоре с Колькой и Васькой. Во всяком случае, я заметил, как они довольно ехидно перемигнулись. Пал Палыч, конечно же, давно, ещё по семенам, определил, что за второгодник разбушевался у нас на грядке, но он умел терпеливо ждать и ждал, пока мы сами разгадаем полярную загадку.
— Ну что ж, ребята, — сказал он, будто бы озабоченно, — после обеда сходим на грядку. Посмотрим, что там от неё осталось.
Пришли мы на грядку и ахнули: наша волшебная трава как ни. в чем не бывало стояла густой стеной, а над ней гудели пчелы.
Васька с Колькой злодейски хохочут, прямо‑таки покатываются со смеху, а Пал Палыч прикрыл ладошкой рот и посмеивается.
— Обманули нас полярники, как маленьких, — слегка успокоившись, сказал Коля. — Они нам семена нашего же донского донника прислали. Это же буркун. Нашего же буркуна мы на грядке вырастили. Мы его в степи за лагерем две охапки набрали. Все руки пообрывали. У него корень — как железный прут, а стебли — как верёвки.
Пал Палыч сделал вид, что до крайности удивлён. Он срывал и рассматривал продолговатые тройчатые листочки, растирал между пальцами ароматные цветы, нюхал, удивлялся:
— Верно, донник. Странно. Как же он попал в Заполярье? Новая загадка, ребята!
Целый день мы сочиняли письмо на остров в Ледовитом океане. Писали полярникам, что они разыграли нас очень хорошо, что из присланных семян у нас на Дону вырос наш же донской донник. Но вот как он попал и прижился в Заполярье — это уж совершенно непонятно.
Вместо вразумительного ответа мы получили фотографию с надписью: «Догадайтесь, и все станет ясно!»
На снимке из трюма теплохода кран поднимал какие‑то кубы. При чем тут наш донник? Мы вертели фотографию и так и этак, но сообразить ничего не могли.
На остров в Ледовитый океан пошла телеграмма: «Сдаёмся! Сообщите, что прислали».
Полярники явно издевались над нами. Ответ пришёл также по телеграфу и состоял из двух слов:
«Прессованный мёд».
Вот тогда Николай хлопнул себя по лбу и на весь лагерь закричал:
— Эврика! Это же тюки с нашим степным прессованным сеном! Полярным оленям на зиму. А с этим сеном мы им и семена нашего донника отправили. Ясно?
-— Эх, Коля, Коля! —сказал Пал Палыч. —Жалко, что мы ботанику в прошлом году проходили. А то бы я тебе пять с плюсом поставил. Заработал.
А Вася — друг‑то верный! — говорит:
— А вы ему по зоологии поставьте. Сено‑то для оленей.
ПРОИСШЕСТВИЕ У СТАРОГО ДУБА
Об этом происшествии лучше нас никто не знает. Но сначала о том, как мы стали зелёным патрулём. Иначе непонятно будет, как мы оказались в тот момент у старого дуба.
Александр Васильевич Зеленцов говорил в классе серьёзно и озабоченно:
— Здесь нужны люди мужественные и смелые. И вы хорошенько подумайте.
Ну, раз мужественные и смелые, тут и думать нечего: Вася и Коля!
— Пусть и Наташа с нами, — неожиданно подал голос Вася.
Колька фыркнул, но Пал Палыч сказал:
— Правильно! Наташа — самостоятельная девочка.
Что касается меня, то я, по–моему, оказался в четвёрке храбрых и мужественных по знакомству, как верный друг истинных наших храбрецов.
Помню, нас обрядили даже в специальную форму. Дали нам темно–зеленые фуражки с кокардами в виде дубовых листьев и курточки с галунами и петлицами. Но ходить по хутору в форме мы стеснялись, и надели её только один раз, когда нас фотографировал корреспондент «Пионерской правды». В дозор по лесу мы ходили просто с зелёными повязками на левой руке.
Надо сказать, что Наташа оказалась неожиданно нужным человеком. Нарушители почему‑то боялись именно её. Уж очень непримиримо загорались у неё глаза при виде порубщика и воинственно торчали косички. Здоровенные дяди трусливо хватали топоры и торопились скрыться подобру–поздорову. А Наташа кричала им вдогонку:
— Я вас все равно знаю! Вас все равно оштрафуют!
Смешно вспоминать об этом, но, как я теперь понимаю, храбрая она была девочка.
А тогда нам казалось, что присутствие Наташи в нашем лесном сообществе несколько смещало и мельчило наши великие задачи.
Однажды она принесла в класс совсем заморённого, с гноящимися глазами, полосато–серого котёнка.