— Видите ли, сэр Бэдивер, — обратился к нему магистр школы, — это действительно лучший ученик, он впервые за много лет представляет на турнире учеников академии. Вы не представляете, как тут все за него болеют!
— Отчего же, это заметно! — ответил господин. — Хорошо, что собралось много людей, сколько же вы ждете на финал?
— О, все места проданы, — с удовольствием заверил Ламарк.
Через три минуты, прижатый к той части арены, где сидели Толин и Илирвен, Гримли в очередной раз уклонился и ударом ноги выбил двуручник из рук седого воина. Звякнув, меч отлетел в сторону. Вместо того чтобы идти за другим оружием, старик поднял руки и, утерев вспотевшие седые усы, махнул рукой.
— Ты настоящий мастер, парень! Ты вдесятеро ловчее и сильнее, чем я был в твои годы! Тебе двадцать пять?
— Мне двадцать!
— Ишь ты! — старик усмехнулся и пошел к столу судьи, где тот засчитал третью подряд победу Гримли Фолкина, ученика Королевской академии.
По итогам группы в четвертьфинал выходили Гримли и этот старый воин.
— Я больше не буду с тобой драться, — шепнул на прощание гвардеец.
— Откуда вы знаете?
— Твое место в финале, а мое время прошло!
Гримли низко поклонился ветерану под гул аплодисментов. На арене стоял радостный гвалт. Илирвен и Толин пробивались к выходу. Сэр Бэдивер встал и шепотом сказал Ламарку:
— Это и правда удивительный молодой человек. Можно сделать так, чтобы он дрался сегодня вечером перед глазами его величества?
— Жребий есть жребий! — развел руками Ламарк, наклонившись к уху министра, добавил: «Он будет на арене сегодня вечером!»
— Спасибо, мэтр!
— Всегда рад помочь! — И влиятельные господа направились к выходу. Советник по внешним делам неспешно очищал мандарин, поднесенный учтивым слугой. Ему нравился этот приветливый южный город.
Толин, Марк и Гримли стояли во дворе академии около конюшни. Они ждали Илирвен, которая хотела сделать для Гримли сюрприз-подарок, друзья обсуждали результаты других боев. Мантис также победил всех троих соперников, и Гримли уже начал нервничать. Только бы не попасть на мастера в четвертьфинале. Марк заметил:
— Ты ещё ни разу не менял оружие во время поединка, ты его победишь, наверняка!
— Сделаешь, — поддержал гном, — но сил это отнимет много!
— Вот и я об этом, — буркнул Гримли.
Тут раздался цокот копыт, и из-за угла барака показалась Илирвен верхом на красивейшем белом жеребце.
— Неужели ты достала его, как тебе разрешили? — спросил Гримли эльфийку, когда та соскочила с коня и взяла под уздцы.
— Это же Жрец, лучший конь академии! — воскликнул Марк.
— Да, это Жрец, и он твой для следующего боя. Я уверена, все будет хорошо! — Илирвен улыбалась.
— Но как тебе его дали?
— Ну, ведь я чемпион города по выездке, а ты и магистр Ламарк не были против. Кроме того, лошади чувствуют, когда в них нуждаются, верно, красавчик? — она похлопала Жреца по щеке, и он ответил ей богатырским храпом. Илирвен достала из узелка кусок ржаного хлеба и отблагодарила коня.
— Но смотри, с твоим навыком в седле ты должен быть очень осторожен с таким чудом.
— Да Жрец великолепен! Можно мне? — Марк взял поводья, подтянулся и при помощи гнома оказался в седле, объехав своих друзей.
— Ну, где ты, грозный Мантис, выходи, ха-ха! — закричал он.
Тут с другого конца дворика, где были слышны гул и крики с главной арены, показался человек. Учитель Торребор успел посмотреть только один из трех поединков своего ученика и сейчас направлялся к разгулявшимся послушникам. Марк тут же слез с коня и чуть не упал, зацепившись за стремя. Торребор улыбнулся остальным, подошел к Гримли и положил руку ему на плечо.
— Ты хорошо дрался, и судьба, как видно, благоволит тебе. Я только что с совещания учителей. О тебе слышали люди на самом верху, жребий распорядился так, что ты будешь драться сегодня, — все радостно вздохнули, — как и Мантис, между прочим, — добавил Торребор, все насторожились.
— И он дерется со мной?
— Ты все-таки его боишься, это плохо. Я же сказал, тебе благоволит судьба. Мантис дерется с очень сильным противником, Лазареном из разведки. Его ещё надо победить. Тебе тоже достался противник не из легких. Телохранитель командующего Южной армии генерала Оррина, сильный рыцарь Пармон.
— Я о нем ничего не слышал.
— Он побил всех в четвертой группе. Сегодня самые сильные четвертьфиналы. Пармон с малых лет в армии. Он вырос в походах и искренне предан своему господину. Его любимое оружие — большая боевая секира минойцев Таталии.
— О, вот это я понимаю, — заметил гном, — этот парень варит мозгами!
— У него длинные руки? — спросил Гримли, вспоминая сегодняшнюю церемонию открытия. И как он не заметил этого Пармона?
— Ничего не бойся, руки у него обычные, как у всех. Он просто опытный воин и в самом возрасте. Он не устанет и не будет долго гоняться за тобой, он знает правила и приехал сюда побеждать во славу своего господина. Кроме того, он неплохой наездник, как и все ребята у Оррина. Тебе сейчас надо идти переодеться и расслабиться. Ни о чем не думай. А мы с твоими друзьями… — мастер взял Илирвен под руку, — пойдем отобедаем. Помолись перед боем Велесу, чтобы удача не покидала тебя!
Учитель, наконец, заметил Жреца.
— О, тебе удалось его взять, Мей? Это любимый конь Ламарка. Я смотрю, он балует победительниц.
— Надеюсь, мои советы, как держаться в седле, у тебя в нужном месте, Гримли, — Торребор указал на голову.
— Да, мастер!
— Пойдемте, ребята, он должен побыть один.
Торребор увел всех, и Гримли услышал цокот копыт Жреца, которого повели в стойло подле арены.
«Марк не спустит с коня глаз, можно не беспокоиться», — думал Гримли. В городе прозвучали могучие горны. Над зданием, наполняя небо грозным клекотом, пролетели несколько грифонов. Он понял, что король прибыл и всего через час будет на арене. Эдрик Третий Грифонхат, правитель половины мира, будет смотреть на него! На Гримли, которому предстоит биться с сильным Пармоном. Может, стоит и правда помолиться Велесу? Нет, лучше просто тихо полежать.
Гримли вошел в свою комнату, снял доспехи, латы и кожаную подстежку, присел на жесткую лавку и пододвинул под голову гору тряпок. Главное не заснуть, подумал он. Его дыхание выровнялось, мышцы расслабились, и веки все же закрылись…
Его теребила за плечо Илирвен, глаза открываться не хотели. Гримли снился чудесный сон, будто он сидит на скамье на берегу моря и видит, как заходит солнце. Вокруг сад весь в цвету, летают бабочки и шмели, приятный запах и крики чаек там, вдалеке над водой. Кто-то обнимает его за плечи, и шелест слов: «Я люблю тебя!»
— Вставай! — уже более резкий и низкий крик, его тормошат — перед ним был Толин и его лицо, скуластое и бородатое, казалось огромным. Гном отпрянул, к нему прильнула эльфийка, она была огорчена и напугана.
— Осталось десять минут до семи! — гном схватил его тяжелые вещи. — Бежим, сонный рыцарь, может, ещё успеем. Торребор просил меня дать тебе увесистый пинок, если ты опоздаешь!
— И правильно сказал, — зашнуровывая сапоги и одеваясь на ходу, ответил Гримли. Он был очень зол.
Вот так, полуодетый, застегиваясь на бегу, Гримли Фолкин в сопровождении друзей вбежал в подвал главной арены, там уже был запыхавшийся Марк Нестецки. Подле него недобро похрапывал и косил взглядом великолепный жеребец Жрец, украшенный парадной попоной и легкими щитками.
— Ну, где вас носит? Пармон уже на арене, ещё пара минут и тебе засчитают поражение, бегом, живей-живей!
Перед глазами у Гримли все мельтешило, он запрыгнул в седло, опершись на плечо гнома, и наддал коня. Марк протянул ему тупое копье и пристегнул короткий меч, сам с двуручником и кистенём пошел следом. Острое оружие в поединке всадников было запрещено. Никому не нужны были жертвы в первые минуты боя.
— До встречи! — крикнули вслед Илирвен и Толин.