"В кафе зайду, а то с этими бабами ноги протянешь".
Как раз по дороге на работу присутствовало одно приличное заведение, где иногда с получки, Мовсесян имел обыкновение пропустить пару стаканов.
В почти пустом кафе Харончик уселся за столик и заказал у заспанного официанта два шашлыка и стакан апельсинового сока.
"Надо как следует пожрать, сегодня нас ждут великие дела" - подумал он.
Над барной стойкой висел телевизор, показывающий новости, однако звук был выключен. Ведущая что-то вещала с трагическим лицом, и тут на экране появился президент. Бармен сделал погромче.
"...И в этот момент, когда страна задыхается в окружении злобного врага, изнутри Россию раздирают коварные иностранные агенты, с этого дня мы будем безжалостно мочить их в сортире - страдают невинные люди, вчера совершенно наглым образом был отравлен мой советник и самый близкий друг - Джабраил Ашотович Ходжиев. Преступники прокрались в особняк Члена Федерации и подсыпали ему в вазу с орехами испорченного миндаля. Вместе с ним погибла и вся семья этого замечательного человека ".
На экране появилась фотография лысого как колено коренастого басмача - подобные рожи раньше можно было увидеть в советском боевике "Белое солнце пустыни", или в относительно недавней документальной хронике двух чеченских войн.
"Нет никаких сомнений, что убийство напрямую связано с профессиональной деятельностью потерпевшего, поэтому, за долгую безукоризненную службу на благо родины, я решил наградить его высшей наградой - звездой героя России, посмертно" - и президент сделал вид, что прослезился, однако ему здорово мешала собственная ботексная морда, и это было очень заметно.
"Пиздабол плешивый" - прокомментировал бармен и переключился на другой канал: "Иностранных агентов он будет мочить! По-хорошему, Пыне надо начинать с собственных деток-ублюдков, тусящих то в Англии, то в США и со своих вороватых друганов с двойным гражданством".
Глава 14. Сломанные крылья любви
Крылья любви быстро принесли нашего героя на рабочее место. На сей раз, дыбы не подставляться, он разделся догола и, приплясывая босыми ногами на голом полу прозекторской, судорожно дёргал ручку холодильника. Наконец, та подалась, и Харончик вытащил на свет божий свою прекрасную возлюбленную, цвета свежевыпавшего снега. Припав к её холодным устам долгим поцелуем, он наконец, с трудом оторвался и бережно перенёс тело на ложе любви - металлический стол. Тщательно обработав кожу Нимфы Multi Hydrating`ом, Мовсесян нанёс в нужные места смазку и взгромоздился сверху. Новая пассия оказалась столь прекрасна, что Харон Абрамович, забив хуй на свои служебные обязанности, целый день занимался только ею. В предбаннике копились покойники, требующие срочного вскрытия, но господину паталогоанатому было теперь не до них. С телефона, непрестанно трезвонящего в соседней комнате, он просто снял трубку и положил её рядом.
Через пару дней Харончика практически перестали держать ноги, и он начал ездить домой на такси, что пробило существенную брешь в его благосостоянии, однако не обращал внимания на подобные мелочи, поскольку его пассия начала постепенно портиться. Теперь, вытащив из рабочего холодильника когда-то белоснежное тело, он вдруг начал замечать, что оно теперь не такое и белоснежное - если сравнивать его со свежевыпавшим снегом, то да, он был свежевыпавшим, но в окрестностях какого-нибудь Челябинского металлургического кластера. Тело покрылось трупными пятнами, у него увеличился живот, а внутри что-то булькало. Беспокоил паталогоанатома и всё усиливающийся запах, теперь даже водилы-гастарбайтеры из "Яндекс-такси " зажимали нос, когда после работы он плюхался на заднее сидение. Домой Харон Абрамович ехал, глотая суровую мужскую слезу. Такое бывало и раньше, когда понравившаяся ему покойница начинала неизбежно протухать раньше, чем надоедала, но тут был случай несколько иной, ему казалось, что здесь замешана настоящая любовь, а не хухры-мухры.
Супруга, Лилит Рубиковна, больше не приставала к мужу с игривыми предложениями, она просто зажимала нос и уходила на кухню. Как-то вечером жена сказала благоверному, морщась от стойкой вони: "Ну всё, ты заебал, стахановец хуев - работу оставляй на работе, иди бля мойся, только полотенце отдельное возьми".
Душ и мочалка несколько помогли, но от нашего героя всё равно здорово попахивало. Обнюхав его, Лилит Рубиковна с грохотом разложила раскладушку, втиснула её на кухню и бросила сверху старое, протёртое в нескольких местах одеяло: "Будешь спать теперь здесь, а то твоими покойниками вся квартира провоняла, я каждый день меняю постельное бельё и все равно не могу заснуть, всё пропиталось этим грёбаным запахом, заканчивай со своими трудовыми подвигами или ищи новую работу, ясно тебе, вонючка?"