Харон Абрамович сел на раскладушку и горько заплакал, не скрывая слёз - он уже понял, что любовь подошла к концу и прикончить свою возлюбленную по второму разу, ему придётся собственными руками.
Утром, отправившись на работу, господин Мовсесян с трудом передвигал ноги, идти не хотелось, было жалко всех - Нимфу, себя, неумолимое время и даже почему то, Анну Семёновну.
Остановившись перед дверями морга, он собрался, вытер сопли и внутренне решил - сначала дело, затем всё остальное. Быстро войдя в прозекторскую, Харончик открыл секретный ящик, просунул руку до задней стенки и нащупал хрустящий бумажный свёрток. Развернув его, взял в руки старый люгер с готической подарочной надписью на боковой поверхности: Die schöne Gabrielle von Eustace Franz( Прекрасной Габриэль от Юстаса Франца). Этот пистолет он ещё в 90-е купил на вернисаже в Измайлово за сущие копейки, у какого-то совершенно безумного старого немца- полубомжа.
Убедившись в наличии патрона в патроннике, наш герой подошёл к стене и открыл холодильник. В нос шибанула привычная густая вонь, но Мовсесян выдвинул наружу подставку и с щемящим сердцем взглянул на свою возлюбленную. Она выглядела очень скверно - труп раздулся, покрылся пятнами и издавал ужасающий запах. Нимфа удивлённо хлопала глазами и молчала. Харончик ласково погладил покойницу по голове, приставил пистолет ей к затылку и нажал на курок. Грохнул выстрел, и трупный запах на пару секунд перекрыла кислая пороховая вонь. Наш герой зарыдал, вытер полотенцем голову нимфы и задвинул труп обратно, поставив термостат на стандартные - 20. Затем подошёл к противоположной стене и стёр с неё ошмётки мозга, заодно выковырив из стены скальпелем полностью деформированную пулю.
Глава 15. Раны сердца
За лишнюю дырку в голове Мовсесян не переживал, телом никто не интересовался, видимо, на Нимфу было всем наплевать, и труп попал в списки невостребованных. Теперь Харон Абрамович находился в странной прострации - он как будто наблюдал за собой со стороны, похоже, его мозг не мог смириться со столь огромной потерей и таким образом защищал своего владельца от окончательного безумия.
"Слышал, работа отвлекает от сердечных мук, попробуем именно этот способ" - думал наш герой, катя каталку со старым иссохшим дедушкой в прозекторскую: "Необходимо отвлечься". Он трудился как робот, механически и бездумно - руки действовали сами, а 15-летний опыт помогал не накосячить. Выполнив и перевыполнив все планы, он выглянул в коридор - каталок с клиентами больше не было. Его зелёная куртка и штаны оказались заляпанными протухшими физиологическими жидкостями вперемешку с кишками и сильно смердели, но Харончика это почему-то не волновало.
"Что делать?" - тоскливо думал он: "Нимфу я застрелил, работы пока больше нет, так недалеко и до психушки".
Он сидел на железной вращающейся табуретке, уперев мрачный взгляд в угол. И тут появилась неожиданная мысль: "А не наебениться ли мне? Все так делают, чем я хуже?".
Мовсесян тяжело встал и подошёл к стеклянному шкафу. Распахнув створки, он достал здоровенную бутыль со стеклянной притёртой пробкой, в которой плескалась лёгкая бесцветная жидкость. Поставив её на разделочный стол, измазанный кровью, он опять повернулся к шкафу и стал искать стаканы. Они были точно, поскольку наш герой лично спиздил их когда-то из столовой и ранее имел обыкновение распивать из оных после работы, с пришедшим на смену сторожем. Однако, скоро у него появились другие интересы, и тяга к алкоголю практически пропала. Он обнаружил стаканы на средней полке, полностью заставленной пробирками. Дунув внутрь, Харончик решил, что их можно назвать относительно чистыми. Поставив один рядом с бутылью, со вторым он подошёл к умывальнику и наполнил его холодной водой из-под крана.
"Серьёзные проблемы требуют серьёзных мер" - решил Мовсесян про себя и налил в пустой стакан ровно половину. Взяв оный в руки, он выдохнул и вылил его в рот. 97% - процентная летучая жидкость легко проскочила в пищевод и тут наш герой обнаружил, что не может ни вдохнуть, ни выдохнуть, из глаз шибанули слёзы, а сам он начал метаться по прозекторской, сшибая предметы интерьера. Наконец, вспомнив правила, он подбежал к каталке, схватил стакан с водой и стал жадно пить. Дыхание потихоньку восстановилось.