- Эй, есть тут кто? – он звонко постучал костяшками пальцев в окно. Стекло задребезжало.
Владик немного подождал и потянул за ручку. Дверь приоткрылась, Владик просунул голову внутрь:
- Говорю, есть тут… – его голос стал глуше, - Ой, бля-я! Ну ты даешь, мужик! Эй, давай просыпайся, хорош дрыхнуть! И вылезай, у меня противогаза нет, чтоб тут у тебя задерживаться!
Владик снова появился из двери, остановился на крыльце, размахивая перед носом ладонью, будто мух отгонял:
- У этого охранника в будке один раз дыхнул и можно уже не пить, а сразу закусывать! – доверительно сообщил он выглядывающему в приспущенное окошко машины водителю.
В темном домике завозились, слышно было как что-то с металлическим звоном упало. В проеме появился средних лет мужик – высокий и очень худой, в накинутой на плечи камуфляжной куртке. В одной руке он держал полупустую бутылку водки, в другой сжимал ремень ружья. С трудом, несколько раз спотыкаясь, охранник переступил через невысокий порог сторожки. Ружье он волочил за собой по полу. Вот оно зацепилось за порожек… С пьяной настойчивостью охранник дернул за ремень… Глухо блямкнув о доски, ружье вывалилось на крыльцо.
Пошатываясь, охранник остановился перед Владиком. Запрокинул голову и присосался к бутылке. Пил долго и жадно, словно воду, Лина заворожено смотрела как равномерно двигается его острый кадык.
Наконец сторож отлип от бутылочного горлышка, вытер мокрые губы рукавом и с явным трудом свел разбегающиеся глаза на Владике.
- Закрытый объект, пошли на хер отсюда, а то как пальну, - заплетающимся языком выдал охранник и сделал попытку подтянуть к себе ружье.
Попытка оказалось напрасной. Грюкнув об пол, оружие так и осталось лежать на крыльце. Ружейный ремень сторож продолжал сжимать в кулаке – кажется, именно ощущение, что он за что-то держится помогало ему сохранять вертикальное положение.
- Ага, пальнешь и всех нас перестреляешь, - брезгливо пробормотал Владик.
- А что – могу! – с пьяным героизмом выпятил грудь сторож.
- Слышь, ты, снайпер, поднимай шлагбаум. - косясь на бутылку, хмыкнул Владик, - У нас разрешение от мэрии на осмотр.
- Мэрии-херии, - хихикнул охранник и привалился спиной к дверному косяку. Хлебнул из бутылки еще, медленно сполз вниз и плюхнулся задом на крыльцо, - Предупреждал же – по темноте приезжать нельзя! – и он многозначительно помахал бутылкой.
Лине из окна было прекрасно видно, как затылок Владика наливается гневом.
- Всякая пьянь тут будет решать, чего можно, а чего нельзя! – заорал Владик, - А ну поднял быстро шлагбаум! – и Владик с размаху пнул сидящего охранника.
В ответ охранник снова хихикнул.
- Нет, это безнадега, мужик в зюзю. - разочарованно пробормотал Владик и повернувшись к сторожу спиной, сбежал с крыльца. Подошел к шлагбауму, потянул. Шлагбаум не шелохнулся. Владик раздраженно огляделся по сторонам:
- Ладно, Серега, пошли внутрь, а Линка тут останется, машину покараулит.
- А сторож этот ко мне цепляться не будет? – на всякий случай спросила Лина, хотя и сама никуда идти не собиралась – не хватало еще на каблуках по битому кирпичу прыгать.
- На фиг ты ему сдалась, - усмехнулся Владик. Пошутил, значит.
Сережа поглядел на него с искренним возмущением: таких шуток в отношении Лины он не понимал, за что сама Лина всегда относилась к парню с симпатией. Любой женщине приятно, когда для кого-то она – «леди Совершенство», пусть даже этот «кто-то» всего лишь водила.
Дверца машины захлопнулась. Сквозь лобовое стекло Лина видела как мужчины – Серега на шаг позади Владика – протиснулись мимо шлагбаума. Пробираясь между наваленными повсюду бетонными блоками, пересекли двор. У высокого пустого проема входной двери они постояли, задрав головы и рассматривая белеющую на фоне темного неба громаду недостроенной гостиницы. Потом шагнули внутрь и стали осторожно подниматься по осыпающейся винтовой лестнице.
Лина перебралась на переднее сидение и включила радио. Тихонько подмурлыкивая мелодию, принялась копаться в косметичке, прикидывая, какие тени больше подходят к ее новой вечерней блузке.
Охранник, прижав к себе бутылку, медитировал на крыльце.
Смеркалось. С легким раздражением Лина подумала, что пора бы уже отсюда и убираться.
По всему периметру гостиничного забора разом вспыхнули прожектора.