В странно торжественной обстановке были оглашены обстоятельства, при которых обнаружилась её преданность сатане.
- Итак, этот уважаемый человек, - инквизитор указал рукой на незнакомого мне мужчину. – Утверждает, что обратился к этой женщине за помощью, а та оказалась искусительницей и блудницей, которая воспользовавшись своей дьявольской красотой и молодостью, опоила его колдовским зельем и совратила, зная, что он честный семейный человек. Более того, у неё на бедре имеется отметина дьявола – большое родимое пятно!
- Белен Дюран! Готовы ли вы признаться в том, что вы ведьма и покаяться, приняв католическую церковь как своё единственное спасение?! – ещё раз спросил один из инквизиторов.
- Признайся, умоляю тебя, признайся! – еле заметно шевелил я губами в немом отчаянии.
- Нет! – отрезала она.
- Тогда мы извергаем вас за связь с дьяволом из лона святой церкви и вынуждены передать вас светскому правосудию, умоляя его умерить свой приговор, но теперь оно будет вершить вашу дальнейшую судьбу! – с надменным видом сообщил инквизитор.
Если бы только наша любовь не была тайной, я бы сегодня стоял здесь возле неё и обвинялся бы в сокрытии ведьмы, но меня, скорее всего, помиловали бы и отпустили. Испанская инквизиция не была такой же жестокой как в остальных странах, у нас в качестве пыток не применяли раскаленный молот и колесование, хотя точно знали, что это могло, кого угодно заставить признаться в колдовстве. Мужчин приговаривали реже, чем женщин, считая, что женщина по своей природе нечиста перед Богом и лжива. Католическая церковь никогда не назначала пыток и не выносила решение о казни, не желая брать на себя ответственность за кровопролитие, они просто передавали обвиняемых светскому суду, который выносил окончательный вердикт.
Белен тут же была приговорена к сожжению живьем на костре. Гражданский чиновник приказал заковать её и заключить в темницу без еды и питья. Обычно приговоры приводились в исполнение спустя несколько часов, но в этот раз казнь отложили на несколько дней. Ещё два дня она провела в темнице, изнемогая от голода и жажды, пока устанавливали посреди городской площади «сцену» для казни, так как это зрелище должно было быть видно всем присутствующим.
Вернувшись домой, я увидел на окне чёрную перчатку и понял, что истязать любимую буду я. Единственное чем я мог облегчить её страдания, так это отказаться за отдельную плату прибивать гвоздями к эшафоту и, если она, наконец, сознается, то удушить Белен перед сожжением.
Вечером в мою дверь постучали. Я долго заливал в одиночестве горе и нехотя поплелся открывать незваному гостю. Пришла одна из подруг Белен.
- Сев, нужно что-то делать! Они казнят её! Её оклеветали! – заявила она, закрыв за собой дверь.
- Кто-то видел, как ты шла ко мне? – спросил я заплетающимся языком.
- Нет, - ответила девушка, опустившись на стул.
- Рассказывай!
- К ней пришёл мужчина, клялся в вечной любви и просил её благосклонности, но когда она ему отказал, попытался взять её силой, но я помешала. В тот же вечер он обвинил Белен в колдовстве и свидетельствовал против неё на аутодафе, почти все кому она помогала, подписались под заявлением, что она ведьма.
- Почему она сразу не пришла ко мне? – негодовал я, кусая губы до крови.
- Она не хотела бежать и не желала с тобой видеться, чтобы не бросить на тебя тень подозрения в связи с демонами, - с виноватым видом объяснила девушка. – И ещё, она беременна.
Слова обрушились на меня как снегопад в пустыне, в голове всё перемешалось и я, подойдя к столу, оперся на него руками, боясь упасть.
- Почему она не сказала об этом на суде? Они не имеют права приводить приговор в исполнение, убивая тем самым невинное дитя! Мы можем выиграть время, пока не родится ребёнок, по крайней мере, год, а там, может, преследования прекратятся. Мне нужно пробраться к ней.
- Нет! Она не хочет тебя видеть и будет отрицать вашу связь! Ты не понимаешь, Белен любит тебя и не хочет потянуть за собой!
- Почему она не сказала мне? Почему? – недоумевал я, стуча кулаком о стол.
- А что бы ты сделал? Пошёл против своей семьи, против вековых традиций?!